Встречи на Волге

[Тополина]

- А под корзину прицепился дядя Андреш, - нарочито спокойно произнесла Тополина и снова принялась за обед.

[Серёжка Рамелов]

Диктор пообещал горожанам следить за развитием событий и перешел к другим новостям. Чернухин перевел взгляд на подопечного.
- Эээ... А что ты такой пасмурный, Негатив? Что-то случилось?
- Вы так про дядю сказали...
- Как?
- Ну... Словно иначе теперь ко мне относиться будете, - Сережка настороженно блеснул глазами из-под лохматой челки.
- К тебе? С какой это стати? - Чернухин педагогики не изучал, этот недостаток компенсировали запасы здравого смысла и привычка не врать. Ни взрослым, ни, тем более, детям. - Какой ты был, такой остался. Просто не думал, что у такого шалопая дядя референдарий Тавриды. Должность-то не маленькая.
- А чего сразу "шалопая"? - пробурчал мальчишка, скрывая за пленкой псевдообиды радость от того, что все осталось по-прежнему.

[Тополина]

Обед доедали уже молча, чему Тополина была рада. Она не любила вспоминать эту историю за пределами круга самых близких людей. Ведь запросто могут решить, что она хвастается, а чем тут хвастаться-то?

[Серёжка Рамелов]

- А как тебя еще назвать? - Михалыч старался казаться невозмутимым, но его настроение выдавали смеющиеся глаза. - Помнишь, как ты на гидроцикл в первый раз рвался? Это в шесть-то лет!
- Конечно помню, - хмыкнул Сережка.
Ранние детские воспоминания пропадают из памяти довольно быстро, но мальчишке не нужно было прикладывать усилий, чтобы вспомнить тот день, когда они с отцом гуляли по набережной Артбухты, а у причала яхтклуба проходила тренировка юных гонщиков на гидроциклах. Как он тогда загорелся, как захотелось попробовать самому... Разумеется, и папа, и тренер гонщиков были против, объясняли ему, что пока не дорос, вот года через два-три... Но Сережка упрямо стоял на своем.
Если быть совсем честным, то он понимал, что затея его безнадежна и уже был готов отступить, когда незаметно подошедший мужчина произнес: - Пусть попробует.
Это уже потом Сережка узнал, что это был старший тренер спортивной школы Николай Михайлович Чернухин.

[Олаф фон Людвиг]

Обед заканчивался.
- Герр Эмиль, какие наши дальнейшие действия? Смотрим трассу? - уточнил Олаф у Краммера.
- Именно так. С легендарной москворусской нерасторопностью вы здесь не столкнетесь, - улыбнулся самарец. - Катер подойдет к причалу за гостиницей...
Он глянул на наручные часы.
- ...через семь минут. Петер пока не подъехал, но я уверен, что он не опоздает.
Олаф глянул на ребят.
- Думаю, через семь минут на причале мы еще не будем. Все-таки дети...
- Нет нужды торопиться. Время на просмотр трассы специально взято с запасом, - пообещал Краммер.

[Серёжка Рамелов]

- А раз помнишь, то чего возмущаешься? - Михалыч улыбнулся. - Не был бы ты шалопаем, я б тебя тогда на гидроцикл не посадил. И двух чемпионств Королевства у тебя бы к десяти годам не было. Настоящий гонщик должен быть слегка ненормальным.
- И вы, значит ненормальный? Вы ведь Чемпионом Мира были, и не один раз.
- Не без этого, - тренер продолжал улыбаться. - Иначе бы не добился своего.
- И Карл Тон?
- Само собой. Вот, помню... Погоди. С чего это ты вдруг о Тоне заговорил?

[Олаф фон Людвиг]

Обед был закончен, посуда снесена на специальный столик.
- Ребята, у вас есть пять минут на личные дела, после этого встречаемся здесь, в зале erdgeschoß, - предупредил воспитанников Олаф.

[Серёжка Рамелов]

- А он у немцев тренер сборной, - хитро улыбаясь, ответил Сережка.
- А ты откуда знаешь?
- Мне Алешка рассказал. И про то, какое у вас с ним соперничество было. А потом еще у него автограф попросил.
- Так, стоп! Негатив, не гони! - предостерегающе поднял руку Чернухин. - Давай помедленнее и поподробнее. И какой-такой еще Алешка?
- Ну я ж говорю, - вообще-то Сережка мог быть спокойным, но когда увлекался, то спешил рассказать все поскорее. Даже ерзал от нетерпения на пятой точке. - Алешка это Алессио из сборной Союза. Мы с ним уже познакомились. Мы с Эльмо сидели в зале, а тут он приходит. Привет, привет. Сел с нами, вот мы и подружились.

[Тополина]

Герр Олаф прямо не сказал, но было понятно, что нужно надеть куртки. Поэтому все трое ребят отправились наверх. В зале уже никого не было, мальчишки куда-то разбежались. Германская команда без встреч и задержек дошла до своего номера.

[Принц фон Липпе]

- Как ты думаешь, она не обиделась? - встревоженно спросил Ганс Генриха, когда за мальчишками закрылась дверь их комнаты.
- Не знаю, - пожал плечами принц. - Я думаю, что Тополина не умеет долго обижаться. Но если что, попросим прощения. Может, и не надо было расспрашивать... Но интересно ведь! Если бы меня похищали на воздушном шаре, я потом всем расхвастался бы. А из нее слова не вытянешь.
Ганс недоверчиво вздохнул, но ничего не ответил, а стал молча облачаться в форменную командную куртку.

[Серёжка Рамелов]

- Быстро ты с новыми друзьями сходишься, - оценил Михалыч.
Сережка улыбнулся и передернул плечами. А чего тут говорить. Да, он дружелюбный. Но это же хорошо. А раз хорошо, то и особо говорить об этом не надо, неудобно же себя нахваливать.
- Так, значит с Алешкой я понял. А дальше?
- А дальше эта девчонка германская пробегала. Тополина. Имя красивое, а сама вредина.
- Не сошелся, значит? - беззлобно подтрунил над мальчишкой тренер.
- Да в ней ехидности на троих!
- Ну, значит действительно стоящая девчонка. В этот спорт девчонки не больно идут, мальчишеским он считается. А эта пошла и пробилась. Тут одного таланта мало, без характера никак.
- А ведь и верно... - задумчиво протянул Сережка.

[Тополина]

В своей комнате Тополина сначала залезла в одно из отделений своей вещевой сумки и достала оттуда небольшую коробочку, внутри которой хранился значок в виде цветка василька. Его она приколола к своей куртке, прямо над нашитым на левую сторону груди имперским орлом. А потом уже надела куртку и вышла в коридор.
Окинув девочку быстрым взглядом, Ганс поинтересовался:
- Твердый ответ шварцезейскому немцу?
- А вот так! - неопределенно ответила Тополина.

[Принц фон Липпе]

- Твердый ответ шварцезейскому немцу?
- А вот так! - неопределенно ответила Тополина.

Не сразу понял этот диалог принц Генрих. Но, взглянув на значок, он припомнил, что василек - "цветок Марии-Терезии", то есть, официальный символ всех патриотов Германской Империи, которые не этнические немцы. В Липпе таких очень немного, поэтому Генрих и не запомнил такую подробность. Но даже в Липпе в мае, на день рождения Марии-Терезии они, патриоты, проводят праздничное шествие. По такому случаю перед двором поднимается штандарт с васильком, а дедушка-рейхсфюрст приветствует шествие с балкона дворца.
Но вот кому был адресован этот значок на куртке Тополины, Генрих всё равно не понял. Надо будет потом расспросить Ганса.

[Серёжка Рамелов]

- А потом германская команда на обед шла. Я попросил автограф у фон Людвига, он обещал. А Алешка попросил у их второго тренера. Когда немцы уехали, я спросил у Алешки, а кто он такой, что Алешке хочется взять его автограф. И Алешка объяснил, что это Карл Тон, чемпион мира. И удивился, что я о нем ничего не знаю. Потому что мой тренер вы и у вас с Тоном было долгое соперничество.
- Твоему Алешке палец в рот не клади, враз руку откусит, - оценил Михалыч. - И откуда он только все знает.
- Они готовились, - вздохнул Сережка. - Изучали нас. А мы вот нет.
- И не надо! - отрезал тренер. - Рано еще.

[Олаф фон Людвиг]

Пока ребята поднялись наверх переодеться, Людвиг, Тон и Краммер остались в зале отеля. Олаф заметил, что местный житель все немного нервничает. Он даже достал карманный френспречер, но звонить не потребовалось. В двери отеля быстро прошел мужчина средних лет в легком светлом плаще.
- Гуттен таг, майн геррен! - вежливо поздоровался вошедший, сразу направляясь к ожидавшим.
Олаф улыбнулся. Акцент и манеры поволжских немцев отдавали милой архаичностью.
- Гуттен таг, Петер, - облегченно выдохнул Эмиль. - Герр Олаф, а вот и наш журналист.
Тренеры в свою очередь, поприветствовали репортера.
- Петр Ломанов, - представился самарец. - Если называют Петер Ломанн, то тоже откликаюсь.
- Понятно, - улыбнулся Лювиг. - Как это говорят здесь "обруселый немец".
Идиому он, естественно, произнес по-москворусски.
- Нет, скорее уж "онемеченный русский", - подобрал аналог репортер. - Обруселый был у меня прадед. Так обрусел, что от местных не отличить. Имя-фамилию поменял, православие принял, в жены москворусску взял, детей в строгости воспитал, чтобы никакой немецкой речи в доме. Теперь вот даже родственников найти не можем. В округе три рода Ломаннов, ни один не признает, что к нам имеет отношение.
- Суровые нравы, - покачал головой Людвиг. - И как же вы в германцы податься осмелились?

[Серёжка Рамелов]

- Почему рано? - недоверчиво спросил Сережка.
- Потому что вы еще соревнуетесь по-детски, - пояснил Чернухин. - Все на эмоциях, непредсказуемые. Со стартом все планы из головы выдувает.
- Ну Михалыч... - обиженно произнес мальчишка и даже попытался надуться.
- Да нормально это. Так и должно быть. Если будете дальше спортом заниматься, то навыигрываете еще на планах и технике, никуда это от вас не убежит. А сейчас ваша непредсказуемость ваша сила. Особенно твоя.
- Почему это моя особенно? - заинтересовался Сережка.

[Тополина]

- А ты думаешь, он знает про василек? - спросил Ганс у Тополины в коридоре.
- Ну ты вообще. Как же он может не знать? - удивилась девочка.
- Да очень просто. Он же иностранец. Может он в Германии вообще ни разу не бывал. Откуда ему знать?
Тополина озадачено моргнула. Об этом она не подумала.
- Ну, может в школе они проходили... - неуверенно произнесла девочка.
- Ну, если только в школе, - произнес Ганс таким голосом, что даже ужу было ясно, что он в это не верит.
Тополина и сама не верила. Но значок откалывать не стала. Пусть остается. В конце концов, ей важнее было, что она сама думает о себе, а не что думает о ней этот немец из Королевства.
Вот только очень хотелось знать, что же именно он все-таки думает...

[Олаф фон Людвиг]

- Ну, в наше-то время нравы смягчились. Все-таки в Большую Мировую именно Германия была главным союзником Москворуссии. Да и не те на дворе времена, чтобы иноземцев дичиться, - улыбнулся Ломанов-Ломанн. - Хотя родня по большей не одобряет. Но соглашается, что я такой. Так что вот подрабатываю на местный "Цайтунг". Как мы нашу беседу построим?
- Сейчас придут ребята, сядем на катер и поедем смотреть трассу. Герр Карл будет давать указания, я уделю время вам. Сами знаете, я бывший велогонщик, от водных моторёдеров далек, так что в этом помочь не смогу, - пояснил Людвиг.
- Я вообще далек от большого спорта, - признался репортер. - Но мне казалось, что эти два вида гонок довольно похожи.
- Разумеется, у них много общего. Но в нашей команде собраны опытные гонщики. Да, им только десять лет, но из этих десяти они уже три-четыре года занимаются этим видом спорта, и у каждого есть победы в престижных соревнованиях. Им нужны не общие принципы, а конкретные советы. И вот тут опыт герра Карла Тона, трехкратного чемпиона мира по этому виду спорта, просто неоценим.

[Серёжка Рамелов]

- Потому что ты человек настроения. Все от него зависит. Порядок и дисциплина это не про тебя. Верно говорю?
Сережка нарочито жалобно вздохнул. Упрек был справедливый, но бессмысленный. Мальчишка и так изо всех сил старался подходить к тренировкам рационально, но получалось только то, что получалось. Без настроения хороших результатов он никогда не показывал.
- Ничего, Негатив, - ободрил парнишку Чернухин. - Я же сказал, в твои годы это нормально. Научишься еще все продумывать и по плану действовать. Все впереди.
Сережка расцвел в довольной улыбке.
- А пока будешь самым непредсказуемым из непредсказуемых. Веди гонку так, как считаешь нужным, и все у тебя получится. По технике ты точно среди лучших, а значит все решит импровизация.

[Олаф фон Людвиг]

- А это не опасно, таким малышам садиться на гоночную технику? - удивился репортер.
- Рискованно, но не опасно, - ответил Олаф. - Практически все виды спорта травматичны. Но при правильном поведении и соблюдении мер предосторожности риск травмы минимален.
- К сожалению, дети не очень хорошо понимают необходимость соблюдения правил.
- Для этого есть взрослые, которые должны все разъяснить. Мы начинаем с того, что прячем от детей ножницы и иголки, ставим предохранительные крышки на розетки. Но когда дети подрастают, мы объясняем им, в чем опасность и как пользоваться предметами, чтобы опасности не было.
Ломанов улыбнулся.
- Тут вы правы. У моей старшей как раз такой возраст: четыре года. Активно познает мир.
- Ну вот видите? Тут то же самое. Причем в гонщики как правило идут собранные и ответственные дети. Как ни крути, это труд и особая дисциплина. Немногие готовы себя ограничить в таком возрасте.
- А давление родителей, которые хотят увидеть своих отпрысков чемпионами?
- Здесь, наверное, лучше ответит герр Карл.
- Не знаком с такими случаями, - степенно ответил Тон. - Вообще-то я работаю с более старшими возрастами, но и там у ребят горят глаза. Что уж говорить о младших.

[Тополина]

Когда они вышли из лифта, то оказалось, что взрослые оживленно общаются с каком-то незнакомым мужчиной. Тополина остановилась, не зная, как посиупить. Рядом остановился Ганс.

[Серёжка Рамелов]

- У соперников, наверное, своих импровизаторов хватает, - скромно пробурчал Сережка.
- А тебе победу без борьбы никто не обещал, - хмыкнул Чернухин. - Работай, борись, доказывай. Кстати, насчет импровизации германцев опасаться не стоит. У них все на порядке построено. Вот Алешка твой может фокус выкинуть. А германцы уже наверняка по стрункам выстроены. Это ты у нас один такой, ненормальный немец.
Сережка хихикнул:
- Я югорос, на юге рос.
Это была чистая правда. Тонкую границу между шварцезейским немцем и югоросом с германскими корнями в семье Рамеловых перешел еще дед, Павел Иванович, хотя в паспорте было записано Пауль Иоганнович. А уж по материнской линии мальчишка унаследовал настоящий югороссийский коктейль: смешалась кровь русських, пьемонтцев и болгар. На уровне семейной легенды ходили слухи даже о родстве с оседлыми таврическими цыганами.

[Принц фон Липпе]

Когда они вышли из лифта, то оказалось, что взрослые оживленно общаются с каком-то незнакомым мужчиной. Тополина остановилась, не зная, как поступить. Рядом остановился Ганс.

Генрих тоже остановился рядом с друзьями и стал ждать, что будет дальше. К тому же, было интересно, о чем же именно идет беседа. Может, это как раз их и обсуждают тренеры?

[Олаф фон Людвиг]

- А вот и наши спортсмены, - Олаф указал на подошедших гонщиков. - Ребята, это герр Петер, местный репортер. Он напишет о нашей команде небольшой очерк для местной немецкой газеты.

[Принц фон Липпе]

- А вот и наши спортсмены, - Олаф указал на подошедших гонщиков. - Ребята, это герр Петер, местный репортер. Он напишет о нашей команде небольшой очерк для местной немецкой газеты.

- Добрый день, - вежливо поздоровался по русськи Генрих. Ему-то к вниманию прессы было не привыкать. Хотя всё время он смущался назойливости репортеров, но этот репортер, герр Питер,был настроен более спокойно и благожелательно.

[Тополина]

Принц поздоровался с журналистом на москворусском, Ганс тоже. Тополина чуть было не выпалила: "Гутен таг". Им-то не понять, а она знала, как приятно, когда тебя приветствуют не на государственном, а на родном языке.
Но девочка успела сообразить, что вместе с васильком это будет выглядеть несколько иначе, будто она хочет излишне подчеркнуть свою германскость. Если бы она поздоровалась первой, это бы еще куда не шло, но сейчас, после урожденных немцев Генриха и Ганса отличить ее добрые намерения от глупого самолюбования не будет никакой возможности.
К счастью, непоправимого не произошло, она просто поздоровалась как и мальчишки, а маленькую заминку, кажется, никто не заметил.

[Серёжка Рамелов]

Чернухин улыбнулся, но сразу же принял серьезный вид.
- В общем, подвожу итог. Стратегию я, как твой тренер, выбрал заранее, и теперь, как говориться, поздняк метаться. Ставка сделана на то, как ты умеешь вести гонку. Никаких дополнительных сюрпризов соперникам готовить не будем. Ясно?
- Яснее ясного, - хмыкнул мальчишка.
- Тогда вопрос закрыт. Сейчас идем обедать, а потом поедем просматривать трассу. Пан Юзеф обещал нам катерок и ветерок.
В отношении к руководителю делегации Михалыч органично совмещал уважение и иронию.

[Олаф фон Людвиг]

- Доброго дня, дети, - корреспондент явно смутился, хотя было не очень понятно, что именно его удивило. - Рад видеть германских спортсменов в нашем гостеприимном городе. Надеюсь, Самара вам понравится.

[Тополина]

Надеюсь, Самара вам понравится.

- Она нам уже понравилась, - бойко ответила Тополина. - Очень красивый город. Конечно, на Германию совсем не похоже.

[Принц фон Липпе]

Рад видеть германских спортсменов в нашем гостеприимном городе. Надеюсь, Самара вам понравится.

- Она нам уже понравилась, - бойко ответила Тополина. - Очень красивый город. Конечно, на Германию совсем не похоже.

- Да, Самара очень славный тихий город, - подтвердил следом за девочкой Генрих. Он хотел добавить, что не очень любит шумные большие столицы, но посчитал это излишним в самом начале разговора.