Какое гадство.

[Егор]

Я ввалился в квартиру и сразу дал волю слезам. Наша пятнистая кошка, выбежавшая встречать своего хозяина, затормозила на паркете и с изумлением посмотрела на меня снизу вверх. Я скинул кроссовки и прямо в куртке бросился в комнату. Что там в этот момент делала сестра я толком не смотрел. Бросившись ничком на диван я зарыдал от обиды, боли и злости. Дашка испуганно молчала. Кошка, вошедшая следом, коснулась влажным носом моего уха.
- Ег, ты чего? - Подала голос Даша. Она явно была напугана моим состоянием. - Двойку получил? Обидел кто? -
Даша коснулась моей головы, потом я почувствовал как она присела рядом на диване.
"Обидел". Не то слово.
Я не мог говорить от душащих меня слёз.
Даша не оставляла меня и через несколько минут я более-менее успокоился.
- Витька-скотина, видос показал. Как маму... Грузовиком... Нашел в сети, гад такой. Да ещё прикалыватся стал: как тётку в лепёшку...
Я снова уткнулся в подушку, стараясь заглушить рвущийся из меня звериный рёв.
- Я ему... Айфоном по башке... Он... Его мамка... Тварь... Сказала что... -
Повторить вслух что эта... эта... это быдло сказало и нашей погибшей маме у меня язык не повернулся. Мы тогда хоронили маму в закрытом гробу, а последний раз живой видели за три недели до её смерти. Мама возвращалась из санатория. До дома оставалось всего пять минут, от автобусной остановки, на которую и вылетел перегруженный грузовик.
Я тогда высматривал маму с балкона. Увидел в биноколь как она вышла из автобуса, побежал сказать Даше. А когда мы с ней вернулись на балкон, то увидели разнесённую остановку, грузовик и толпу народа.
Мы тогда ждали маму, звонили ей на мобилу. И лишь когда пришёл папа, белый как лист бумаги, узнали страшную новость.
А сегодня Витька где-то выкопал это видео. И показал мне.

[Сергей Альбертович]

"Серьёзный разговор, серьёзный разговор..." - с этой мыслью, я лёг вчера спать, не досмотрев исторический фильм про Александра Македонского, с этой мыслью, я проснулся сегодня и пошёл на работу в школу.
Все сегодняшние семь уроков по истории, я думал об этом одним из полушарий своего мозга, а на одной из перемен, вдруг взял блокнот и стал записывать свои мысли в него.
Но получилось сильно коряво и как-то обрывочно... Вырвал эти два листочка...
- Сергей Альбертович! - математичка Алла Константиновна, всё же заметила моё погруженное в себя состояние: - Вы чего такой подавленный? Что-то случилось? В семье, на работе?-
- Нет! - ответил я как можно бодрее: - Сценарий продумываю для клуба реконструкторов! - и за каким-то чёртом ляпнул, откровенно соврав: - Сценку с телесными наказаниями розгой... -
Надо же «подавленный»! По-настоящему подавленным, я был два с лишним года назад, когда на моих глазах, грузовик роняя из под тента тяжёлые доски и виляя из стороны в сторону, врезался в остановочный павильон едва не завалившись на бок. Многие пассажиры только выйдя из автобуса и увидев его вблизи, с паническими криками успели разбежаться, но моя супруга, увидев меня, идущего вдалеке с букетом белых роз, стояла к нему спиной и погибла вместе с пожилой супружеской парой...
Надо же! Этот подонок на суде всё сваливал на механиков и утверждал, что у машины отказали сразу и тормоза и рулевое управление, хотя было установлено однозначно, что груз превышающий допустимую норму был к тому же очень плохо закреплён и почти весь сместился вправо.
Ни назначенные ему шесть лет колонии, ни довольно внушительная компенсация определённая судом, ни могли вернуть мне мою Катю, а моим детям маму. При Егоре и Даше я ещё держался и даже впоследствии пытался как-то и о чём-то шутить, утешая их, но оставаясь один, закусывал губу и немые слёзы текли сами собой. Отпустило малость лишь через полгода...

Выйдя из школы на улицу, я уже всецело и окончательно погрузился в размышления о предстоящем "серьёзном разговоре" с детьми. Надо будет не только их строго предупредить, но и как я любил говорить своим ученикам: "Отдёрнуть занавеску на окне в прошлое."
Дашка наверное, просто сильно удивиться и затем не сбавляя оборотов, продолжит учиться более чем прилежно, а вот Егор... Егор, должен вздрогнуть как минимум! Только за эту неполную учебную неделю, "регулярная" двойка как стала подшучивать над братом Даша ещё с прошлого года, и четыре(!) тройки, одна из них с минусом. Ну это уже ни в какие ворота, конечно! Если в первом и во втором классе, Егор был хорошистом, иногда съезжающим на тройки, то в третьем классе начался форменный ужас. Помимо стабильных, еженедельных двоек, четыре проваленные контрольные работы по разным предметам, куча "забытых" домашних заданий и как следствие: двойки в двух последних четвертях по математике, русскому языку и литературе.
Даже зашла речь о том, чтобы оставить сына на второй год в третьем классе. И где зашла! На родительском собрании. Публично!
Особенно было стыдно осознавать, что ты сам педагог, хоть и историк в старших классах...
Да и с глазу на глаз, учитель младших классов Анна Антоновна, выговаривала мне не раз и даже открыто упрекнула меня в том, что я: "будучи педагогом, не могу подобрать ключи к способной и светлой голове Егора!"
Лишение компьютера, Угол и "Домашний арест на Воскресение" не помогают, значит всё же пора проявить "воспитательскую креативность"... Хотя, Стоп! Всё новое - это хорошо забытое старое и в прямом смысле слова: "обращение к опыту предков". И какая это креативность?
Ладно, подберу! И не ключи, а кое-что подлиннее и не к голове...
Во всяком случае, в пятом классе он так учиться уже точно не будет!
И гибель мамы, два с лишним года назад - не оправдание! Дашка пойдя в первый класс, вообще погрузилась в учёбу с головой и стала второй в классе отличницей. Сейчас и перейдя в третий класс, учебный год великолепно начала.
Пусть Егор с младшей сестры пример берёт в конце-концов, если не захочет каждую субботу... Впрочем, может до этого и не дойдёт! Главное, включить дар убеждения и ораторского искусства, всё красочно расписать и во всех штрихах.
Мне ли не знать! История, является моей страстью помимо работы, ещё с пятого класса! Сколько книг и журналов перечитано, фильмов просмотрено и пересмотрено... А за последнее время, я буквально «заболел» историческими реконструкциями. Почти каждое воскресение езжу в клуб.
Вот и мой подъезд... Поднявшись на третий этаж, я не стал доставать ключи, а сразу позвонил в дверь.
"Начну до ужина и со второй, еженедельной проверки дневников, той, что по четвергам..." - уже определился я мысленно.

[Егор]

Дидинькнул дверной звонок и Даша улетучилась открывать дверь папе. Я не слышал что она говорила папе, но по тому как остановились его шаги понял, что всё сразу высказала.
Пожалуй единственный случай ябедничества, который я могу понять и простить.
Кошка так же спрыгнула с дивана и убежала встречать папу.
Надо бы и мне выйти. Я перевернулся на спину и стал вытирать лицо рукавами рубашки.
Хотя пусть лучше позовёт, или сам войдёт.
И, кажется, сегодня в школе было родительское, а у меня в школе не всё окэй.

[Сергей Альбертович]

Я вошёл в прихожую и разувшись, повесил летнюю ветровку на вешалку.
- Эх, Дашка! - сказал я задумчиво открывшей мне дочке: - С завтрашнего дня "бабье лето" от нас уходит и похолодает резко! Третья декада сентября пошла... -
Затем, посмотрев на дочку серьёзно, попросил: - Даша, мне нужно с вами поговорить! С тобой и Егором. Серьёзно поговорить! Вас это двоих касается, кстати! До ужина! Тема, более чем серьёзна... -
Но Даша вдруг перебив меня быстро и тихо заговорила: - Пап, Егорке, Витька из 7-ой квартиры, показал видео, где нашу мама грузовиком убило и стал смеяться над этим, а Егор его айфоном ударил, а потом, мама Витьки что-то сказала ему такое, что ли... Я не поняла! Но Егорка сейчас сильно плачет, лежит! Вот! -
Я оторопел! Ну вот ещё непредвиденное обстоятельство! И на тебе - именно в этот день!
Уже аккуратно "уложенный" сценарий разговора, стал сразу улетучиваться из головы и я быстро пошёл в нашу спальню, служившую детской комнатой.
Сын лежал на спине и вытирал слёзы рукавами. Его лицо буквально блестело от "солёной мокреды".
- Егор! Сынок! - я слегка нахмурился: -Что случилось? Успокойся и рассказывай понятно! - я кинул портфель на маленькое кресло у стены, а сам устало сел на стоящий параллельно Егоркиному, диван Даши...
- Рассказывай так, чтобы я всё понял. - повторил я.
"Это как же надо обидеть и разозлить моего сына, чтобы он ударил! Первый!" - промелькнуло в этот момент в голове.

[Егор]

Даша наверняка всё рассказала папе, потому что войдя в комнату папа сел на дашин диван и завёл разговор не о том, о чём говорили на родительском собрании. Я встал с дивана, шагнул к папе и обнял его, схватившись за его пиджак на спине и положил голову ему на плечо, коснувшись слегка небритой щеки. Эмоции почти схлынули и я смог более-менее спокойно рассказать что произошло. И как Витька показывал видос. Сначала пацанам в школе, а потом мне. И как я узнал маму на видео, как Витька начал нести такое... Быстро я добрался до того момента, когда его мамка - по мнению всех жителей с нашей лестницы "та ещё стерва", - узнав о том что было на видео крикнула мне, что ей плевать кого там где-то как дерьмо размазало и что она и меня так же, как ту... эту... Я не смог вслух повторить слово из четырёх букв, на букву С, каким назвали мою маму.
- Она так маму называла. И на С, и на Б, и на П. - Перечислил я первые слова ругательских слов. - И ещё она сказала, что туда нам и дорога. И маме, и мне. -

[Сергей Альбертович]

После услышанного, меня буквально швырнуло в жар.
"Вот это Дура! С большой буквы Дура!" - подумал я: "Ребёнку такие вещи говорить!"
Я знал, что Рита, мать Витьки, в молодости сильно выпивала и только к 30-ти годам малость образумилась и устроившись в универсам кассиром, родила Витьку от какого-то прораба, который, всегда ходил угрюмый и не здоровался с соседями, а сама Рита здоровается так, как будто делает одолжение.
Нам она всегда завидовала и мою супругу, работавшую при жизни врачом-кардиологом и меня - учителя истории, за глаза презрительно называла "самодельными интеллигентами".
Сейчас, у неё уже третий сожитель и из её квартиры периодически сильно несёт самогоном, а в подъезд стали постоянно наведываться маргинальные рожи. Все давно знают, что торговля идёт довольно бойко!
Эх, жалко я не подписал коллективную жалобу участковому... Знал бы, что эта мразь будет защищать своего маленького мерзавца, да ещё таким способом, вместо того, чтобы сильно отругать, а ещё лучше - дать ремня, то поставил бы подпись не задумываясь. И здороваться, я с ней больше не буду! Совсем!

От переполнявших меня эмоций я встал и положил руку на плечо Егора: - Не обращай внимания, сынок! Да! Это больно и обидно, но ты же знаешь, что это за семейка! Ты правильно сделал, что набил шишку на дурной башке этого негодяя за светлую память о нашей маме. И естественно, я не собираюсь тебя ругать или тем более как-то наказывать за это. Но с этого момента, я запрещаю тебе общаться с ним! Смотри на него как на пустое место и даже не здоровайся, а будет задирать, сразу говори мне! И да, с тётей Ритой, теперь можешь тоже не здороваться! Нашего внимания такие негодяи точно не заслуживают... Понял меня, сынок? -
Увидев, что сын начал успокаиваться, я позвал: - Даша, иди сюда!! -
И когда дочка вбежала в комнату, не менее серьёзно объявил: - Егор, Даша, через 15 минут, я жду вас у себя в зале. Серьёзно обсудим один стимул для прилежной учёбы! Стимулы ведь не только хорошими бывают... - произнёс я загадочно и продолжил: - Вас это касается обоих, но на данный момент, тебя Егор в гора-а-аздо большей степени! -
Затем, пристально посмотрев на сына, уже не просто серьёзно, а по-настоящему строго произнёс: - Я думаю, ты сынок догадаешься, какого цвета были мои щёки на сегодняшнем родительском собрании? В пятом классе, так учиться, я тебе уже просто не позволю. Уж извини! -
Посмотрев на часы, я быстро вышел из детской, услышав за спиной тихий смешок дочки.

[Егор]

Папа всегда умел скакать с пятого на десятое. Вот и сейчас он так быстро сменил тему разговора, что я не успел спросить, а что теперь с битым айфоном Витьки. Его мамка наверняка же наедет на нас. Или своего трахаря натравит. Но папа уже переменил тему на ещё более неприятную для меня.
Ведь что может быть приятного в разговоре с папой, вернувшимся с родительского собрания? Раньше мама ходила, та и то я сидел тише мыши, а тут сам папа ходит. И на что это он так намёкивал?
Я повернулся к Даше и посмотрел на неё, прищурив один глаз.
- Ты что-то знаешь? - начал я, но меня перебил непрерывный трезвон и стук в дверь. Сквозь эту какофонию слышались ругательства витькиной мамаши.
- Припёрлась. - С новой злостью прошипел я. - Сейчас будет орать что я её Витеньке, его же мобильничком, немножечно бо-бо сделал. - Передразнил я голос тёти Риты.