Потомок

Эрл Лоттер

Работорговец вышел в прихожую, наскоро осмотрел парня и недовольно поморщился:

- Опять привели разнеженного молокососа. Когда уже будут пленники в теле? Хозяева плантаций постоянно спрашивают кого-то постарше и повыносливее. А этот, разве что, на кухне сгодится, да для любовных утех.

- Говорят, бывший маг, - пожал плечами стражник. – Потому такой хлипкий и худой. А всех взрослых пленников сэр Лоттер велит умертвлять. Говорит, не приучить их уже работать в неволе. Ни проку, ни выгоды от них не будет, один ущерб. Мальцов только можно и юношей, остальные коль непривыкшие, уже не и привыкнут.

- Это да, - согласился торговец. – Есть такое. Знавали. Но и юные бывают упрямее осла. Вон у меня со вчера один такой стоит. Купить уже было хотели, так рот не пожелал открывать. Сегодня он уже более сговорчивый, так покупателей, как назло, нет. Брыкающихся мало кто хочет, возни с ними потом не оберешься. Все хотят покладистых и покорных. А где их возьмешь? Хоть бей бери плетью до кротости перед продажей, вот только испорченный товар потом никому не нужен. Вот и приходится "гуманными" методами…

Мужчина вздохнул и отстегнул поводок прикреплённый к ошейнику на шее Уила. После ловким наработанным движением продел кольцо в отверстие для цепи и накинул на шею пленнику деревянную табличку.

"Продаётся!" – гласила она.

Торговец поправил табличку на груди мальчишки, и прямо за кольцо на шее небрежно дернул на себя, чтобы поднять с колен, и потащил наружу.

- Быстрее шагай! – рыкнул он. – Чем раньше тебя купят, тем для тебя же лучше. У меня ни еды, ни питья для рабов не предусмотрено. Поэтому сам старайся продать себя своей покорностью, - он посильнее дернул за кольцо и буквально притянул мальчишку к себе. – А будешь чудить, сгниёшь прямо на этой площади. Мне товара не жаль. Благо, каждый день поступает новый…

Они вышли на довольно людное место, отдаленно напоминающее круглую площадь посреди прогулочной аллеи. В самом центре стояло пять столбов. У одного из них навытяжку был приковал совершенно изнеможённый обнаженный парень с таким же клеймом у виска и табличкой на груди, как у Уила. Колени его подгибались, и он буквально висел на своих руках.

- Купите раба. Пожалуйста! - шептал он сухими потрескавшимися губами, обращаясь к каждому прохожему. – Я буду хорошим рабом, обещаю. Буду служить вам верой и правдой.

Но люди лишь слегка замедляли шаг, придирчиво рассматривали юношу, и тут же проходили мимо.

- Видишь, как залебезил, - хмыкнул торговец, указывая Уилу на второго пленника. – Со вчера стоит тут и только сейчас понял, как следует себя вести. Надеюсь, ты поймешь раньше. Советую, пока есть силы, зазывать погромче и улыбаться пошире. И заискивать как положено перед будущими хозяевами…

Мужик в подкрепление своих слов отвесил Уилу смачную оплеуху и повел его к среднему столбу.

- Стой и не рыпайся! – он поднял вверх связанные руки мальчишки и приковал их к свисающей цепи, после натянул её, и стал приковывать ноги.

- Отсюда есть только два пути, - сообщил он, грозно нависая над Уилом. - На тот свет или в дом к твоим новым хозяевам. У этого уже шансов мало, так и сдохнет, скорее всего, у этого столба. Если не завтра, то на днях. А у тебя ещё шансы есть. И довольно большие. Поэтому пользуйся ими.

- Эй, ты! – крикнул он изнеможённому парню. – Дам тебе последний шанс стать прилежным рабом, если будешь лучше стараться.

- Я буду, - отчаянно простонал тот и на него тут же было вылито ведро холодной воды.

- Это освежит тебя, - усмехаясь, хмыкнул торговец. – И может даже цену не придется снижать. Умоляй громче! Чтобы все вокруг знали, как сильно ты хочешь быть рабом! Я не чувствую, что ты готов целовать ноги того, кто спасёт тебя от страшной участи умереть у этого столба.

Парень замычал, отряхиваясь и жадно глотая стекающие по лицу капли.

- А теперь покажи пример своему товарищу, - засмеялся продавец живого товара и пнул парня рукой в пах. Не сильно, но этого было вполне достаточно, чтобы пленник затрепыхался, закричал, задыхаясь от боли и грозя вывернуть себе плечевые суставы.

- Не слышу! – прогремел над ним торговец.

Мальчишка собрал последние силы и довольно выразительно произнес:

- Купите раба! Я обещаю быть хорошим рабом!

- Громче!

- Купите раба! Покорного и выносливого. Буду служить вам до последнего вздоха…

- То-то же, - оскалился мужик, - И продолжай в том же духе, если не хочешь, чтобы последний вздох настиг тебя прямо здесь. А ты бери с него пример! - прокричал он это уже Уилу. – Что-то я не слышу, как ты просишь себя купить? Я оглох или тебе тоже нужна помощь?! – и мужик угрожающе двинулся в сторону новоиспеченного раба.

Уильям

Уил оторопел. Это что, он ещё сам себя продавать должен? Впрочем, вид приближающегося торговца был таким грозным, что он тут же испуганно пролепетал:

- Купите раба, пожа-а-алуйста.

- Призывнее! - торговец, кажется был доволен покорностью нового товара. – Просительные нотки добавь в голос. Тебя должны захотеть купить. Расскажи, как хорошо ты собираешься служить. Ну же!

- Купите раба, - уже более жалобно повторил Уил. - Я буду хорошо служить.

- Не убедительно… - поморщился мужчина. – Но у тебя будет время потренироваться, - он хмыкнул, повернулся и зашагал прочь.

Неподалёку виднелась фигура приказчика, наблюдавшего за действом, а чуть дальше маячили два стражника, следившие за порядком на площади. Уил огляделся. Пока вокруг ходило немного народу. Некоторые с интересом поглядывали на привязанных пленников, некоторые просто проходили мимо. Перспектива была ясна. Уилу предстояло стоять тут без еды и, возможно, даже без питья, под палящим солнцем, пока он сам себя не продаст. Сложно было переступить через своё самолюбие, но жизнь была дороже. Поэтому, заметив среди проходивших явно состоятельного господина, Уил несмело откашлялся и обратился:

- Сэр, купите меня. Я буду верно вам служить.

Мужчина смерил пленника недовольным взглядом и прошёл мимо.

Через некоторое время Уил снова решил подать голос:

- Господа, купите раба. Я послушный, исполнительный, буду вам хорошо служить….

От второго столба доносился молящий голос долговязого парня:

- Купите раба. Купите! Я обещаю вам целовать ваши ноги. Только купите меня.

- Хм, невелика заслуга для раба целовать ноги господина, - усмехаясь заметил прохожий. – Это неотъемлемая обязанность раба. А что ты ещё умеешь делать?

Пленник начал что-то лебезить и перечислять, но мужчина уже прошел дальше, не слишком заинтересовавшись "лежалым" товаром.
Постепенно площадь заполнялась людьми. Некоторые останавливались, чтобы рассмотреть продающихся рабов, а потом отходили прочь. Уил сгорал от стыда, но каждый раз, преодолевая смущение, заставлял себя обращаться к потенциальным покупателям, поскольку это, очевидно, было единственным способом прекратить нескончаемую пытку:

- Купите раба! Купите меня, господа. Я гожусь для любой работы, я буду вам исправно служить.

Напротив, "конкурента" Уила остановилась стайка девушек, кажется служанок и принялась бесцеремонно оглядывать и обсуждать его "анатомию", иногда хохоча от собственных комментариев. Уилом они не заинтересовались, поскольку второй раб был заметно постарше. Несчастный очень смутился и даже на какое-то время прекратил зазывать покупателей. Приказчик подошёл чуть ближе и наблюдал за сценой. Было ясно, что девушки никого не купят, но с другой стороны они привлекали внимание к товару не меньше, чем призывы самой жертвы, что было ему тоже на руку.

Уил похолодел от мысли, что будет, если он станет объектом такого же пристального осмотра и подробного обсуждения. И тут в толпе мелькнул плащ воина в дорогих доспехах.

- Сэр, купите себе слугу, - обратился к нему Уил. – Я буду вам верным рабом. Купите меня, вы не пожалеете.

Кэрт Фелтон

Кэрт не любил прогуливаться просто так, впустую тратя своё время. Поэтому ещё со времен, когда он служил в королевской гвардии, он привык совмещать приятное с полезным. Вот и сейчас, выйдя за подарком для дочери, он специально пошел этой дорогой, чтобы поглядеть, кто выставлен на продажу. Престарелая прислуга уже не так хорошо справлялась со своими обязанностями, поэтому мужчина резонно решил, что чем платить им ежемесячную плату за хозяйственные работы, дешевле и лучше будет взять в дом ещё одного раба, или даже двух. Нет, распорядителя, конюха и основных слуг он увольнять не собирался, а вот с трудом видящего Грэга и нерасторопную Ефросью вполне можно было отправить на покой. Но только когда он найдет им замену - молодых и проворных рабов.

У столба стояли двое. Хлипкие и хилые на вид. Кэрт хотел было пройти мимо, но тут мальчишка позволил себе неслыханную дерзость – обратился к нему "сэр", что непозволительно для раба. Но в то же время это говорило о высоком статусе или происхождении пленника. Обычный безродный служка или сирота никогда бы не позволил себе такую бесцеремонность - назвать господина "сэр", как будто он свободный. Это и заинтересовало мужчину.

- Тебя не учили как надо обращаться к господам? – сурово прикрикнул он на мальчику. – Какой я тебе "сэр", недоумок?! Я тебе "господин", не меньше. Кто таков, отвечай и что умеешь делать? – он бесцеремонно схватил мальчишку за подбородок и покрутил его голову вправо-влево, придирчиво изучая товар.

Уильям

Голова Уила болталась из стороны в сторону, а сам он холодел от страха. От страха, что его сейчас побьют, но ещё больше от страха, что его не купят, и ему придётся умирать от голода и жажды, прикованным к этому столбу.

- Всё что угодно, сэ... простите, господин, - лепетал он. - Любые хозяйственные работы по дому. Я знаю грамоту. Я очень исполнительный. Я быстро учусь. Купите меня, вы не пожалеете.

Кэрт Фелтон

Кэрт недовольно взглянул на мальчишку сверху вниз и вдруг впился пальцами в его подбородок и поднял его вверх.

- Если я задаю тебе два вопроса, сопляк, - прошипел он, склоняясь к его лицу, - ты должен отвечать на оба! Понял? Откуда родом и как звать, я спросил?

Кэрт не любил, когда его заставляли ждать, а уж тем более, повторять свой вопрос. Поэтому его глаза налились кровью, и он зло заскрежетал зубами. Его чеканный голос и отсутствие выдержки выдавали в нём воина высокого ранга. Было видно, что с солдатами в своем подчинении он не церемонится, и они получают от него за малейшее. А здесь – мальчишка-раб смеет игнорировать его вопрос. Немыслимая наглость!

Уильям

Под пронизывающим взглядом мужчины Уил ещё больше похолодел.

- Меня зовут Уильям, господин. Коротко - Уил. А родом я из далёких мест. Моя страна называется Великобритания. Сюда я был закинут магией, поэтому никто здесь не знает и не слышал о моей стране.

Кэрт Фелтон

- Магией? - скептически прищурился Кэрт. – Ты мне зубы не заговаривай, гадёныш. Рот открой! – и не дожидаясь, пока Уильям исполнит приказ, мужчина оттопырил его верхнюю губу и стал осматривать зубы, потом зачем-то подергал за волосы и пощупал плечи.

Крепкий и здоровый. Вполне сойдет для работ по дому.

- А это твой друг?

Кэрт повернул голову в сторону второго парня и тот сразу же встрепенулся и стал протяжно голосить:

- Купите меня, милостивый господин. Со вчерашнего дня стою здесь, потому и выгляжу таким хилым. На деле же я крепкий и выносливый. Могу работать дома и в поле. И черные работы выполнять, и очень точные. Я раньше подмастерьем часовщика был. И ещё я очень исполнительный. И покорный. Поверьте мне, господин, не дайте сгинуть, молю вас!

- Кто продаёт этот товар? – Кэрт огляделся, выискивая глазами приказчика. – Если я возьму обоих, сколько мне это будет стоить?
- Сотню золотых, сэр.
- Сотню золотых за такой захудалый товар? Никто не даст.
- Дадут, сэр. Я позавчера продал троих совсем мальцов и за них дали по шестьдесят за каждого. Сотню, это я вам уступаю, если возьмете сразу двоих. Если же одного, правого, то меньше шестидесяти не отдам. Левого могу за пятьдесят пять. А возьмете двоих, так уж и быть, за сто.
- Даю девяносто за обоих.
- Нет, сэр. Товар хороший. Все зубы и волосы на месте, и кожа гладкая. Девяносто пять последняя цена.
- Хорошо, - кивнул Кэрт. - Но только сначала я проверю товар на выносливость и покорность. Если всё, как вы говорите, возьму за девяносто пять.
- Конечно, сэр. Только учтите, что левый стоит тут с вечера…

Приказчик засуетился и принялся отвязывать парней от столбов.

- Старательно исполняйте всё, что велят, - шипел он им в самые уши, освобождая от оков и цепей. - Иначе сдохните тут без воды и еды. И когда подойдет, целуйте его сапоги.

Он придержал ослабленного раба, чтобы тот сразу же не рухнул на землю. После чего поставил его на колени, как и Уильяма, и нагнул головы обоих мальчишек к самой земле.

- Вот, сэр. Можете экзаменовать.

Кэрт подошел ближе и посмотрел вниз. Оголенные спины и задницы рабов слегка подрагивали, может от ветра, а может и от страха. У левого мальчишки был шрам под лопаткой и пара ссадин на боку. Кожа же правого была безупречна. Мужчина остановился прямо перед склоненными головами рабов и скрестил руки на груди.

Уильям

Уил замер, боясь пошевелиться от страха. Стоять обнажённым в позорной позе было очень неудобно и очень стыдно. Вначале у него действительно подрагивали ягодицы, потому что он в любую секунду ожидал удара. Взять себя в руки стоило больших трудов.

Скосив глаза на собрата по несчастью, Уил заметил, что тот боится ещё больше, почти не дышит. Значит "тише воды, ниже травы" следовало быть и Уилу.

От мысли, что сейчас придётся целовать чей-то грязный сапог, невыносимо мутил, но когда покупатель приблизился достаточно близко, Уил потянулся и поцеловал его сапог в подъёме. Слава богу, что униженная поза позволила скрыть от всех мину брезгливости, которая промелькнула на лице мальчишки. Но всё же он выдавил из себя:

- Позвольте выразить вам, господин, свои смирение и покорность. С трепетом жду ваших приказаний и готов исполнить любое.

Через секунду нечто похожее повторил и второй раб, проговорив:

- Целую ваши ноги, господин, и смиренно жду указаний.

Уилу показалось, что тот испытывает не меньшую брезгливость от всего этого и также тратит много сил на изображение покорности.

Кэрт Фелтон

- Что ж, проверим кто из вас выносливей, - объявил Кэрт, явно удовлетворенный смирением рабов. – Поднимайтесь и становитесь в круг напротив друг друга! – мужчина указал на вымощенный с помощью темных камней круг посреди площади диаметром примерно три метра, который являл собой вид орнамента на светлой брусчатке.

- Свяжите им ноги у щиколоток и руки за спиной! – кинул он приказчику и тот принялся немедленно исполнять указание. Кэрт нетерпеливо наблюдал за действом, покачиваясь из стороны в сторону. Видно было, что раздавать приказы он любил и привык чтобы исполняли их быстро и четко.

- Готово, сэр, - отозвался приказчик, завязывая последний тугой узел на запястьях Уильяма.

- А теперь несите пару жгучих перцев и нитку.

Приказчик не слишком удивился этот просьбе. Чего только не придумают эти господа, чтобы развлечь честную публику и развлечься самому. Ну, и заодно проверить рабов на сметливость. Поэтому он согласно кивнул и засеменил в соседнюю овощную лавку. На площади уже собирались зеваки. В предвкушении интересного зрелища, они пока наблюдали издалека, но уже окружили площадь со всех сторон.

Получив несколько маленький и тонких перчиков чили, которые служили скорее в качестве приправы, чем не еды, Кэрт отобрал два самых на его взгляд ядрёных и стал их привязывать за хвостик к нитке.

- Вот вам по кулону, - оскалился он, водружая на шею рабам необычное ожерелье, состоящее из всего одного перца и болтающееся где-то в районе груди.

- Кто из вас сможет первым сорвать кулон с другого, того я и куплю, - провозгласил он торжественно. В уголках его рта показалась насмешливая улыбка. Кэрт понимал, что для того, чтобы заполучить трофей с завязанными руками, придется действовать зубами и только. При этом будет весьма непросто сорвать жгучий кулон с нитки, не раскусив его. Рабы, наверняка, тоже это понимали. Поэтому весь этот поединок так веселил мужчину. Он любил наблюдать за необычными состязаниями, когда вынужденных противников сталкивают лбами и им приходится проявлять не только мужество, но и смекалку. Особенно вдохновляло, что эти двое сейчас будут бороться за честь стать его рабами. Многообещающее зрелище… и комичное. Забавно будет взглянуть, как они начнут прыгать с завязанными ногами и щелкать зубами в попытках схватить жгучую наживку.

- И следите за тем, чтобы не выйти за пределы круга, - решил он усложнить испытание. – Кто выйдет, получит "в награду" толстую цепь с замком. Она будет прикреплена его к щиколоткам и прыгать с ней будет куда тяжелее, чем с веревкой. Кто выйдет дважды, соответственно, получит ещё одно увесистое "вознаграждение". – Кэрт усмехнулся. Массивная цепь валялась прямо у самого столба и весила не меньше трех килограмм. Замок тоже выглядел довольно большим и тяжелым.

- Условия понятны? – уточнил мужчина.

Уильям

Уил кивнул. Он понял, что предстоит состязание весьма унизительное для обоих участников. Вокруг уже собирались зеваки. Краем уха парень слышал, что некоторые даже делают ставки. Кто-то ставил на его противника, как более взрослого, кто-то на Уила, как более проворного. От этого было не легче. Прозвучала команда к началу состязания. Уил, со связанными руками, запрыгал навстречу противнику. Тот сделал тоже самое, хотя значительно медленнее. Заметно было, что парень сильно ослаблен длительным стоянием у столба. Уил подумал, что победа у него в руках.

Но тут мелькнула мысль, что унизительно прыгать вот так, голым, со связанными руками и ногами на потеху толпе. Кроме того, крайне обидно осознавать, что соревнуется он за право быть купленным в качестве раба. Но ведь с другой стороны, он бился за свою жизнь, пусть и жизнь в качестве раба. Пока раба, а там посмотрим…

Зрители закричали, в азарте подбадривая своих фаворитов. Впрочем, многие откровенно хохотали. Видимо голые мальчишки, прыгающие со связанными конечностями, действительно выглядели очень забавными. Уил приблизился к противнику, примерился и попытался схватить зубами перчик, висевший у того на груди. У него почти получилось, но в последний момент тот успел увернуться, и Уил упал на колени. Толпа разразилась криками восторга и огорчения, а также смехом.

Мальчишка закусил губу от обиды и, приложив немалые усилия, вскочил на ноги. За это время его противник зачем-то отпрыгал поближе к краю круга. Уил запрыгал вслед, думая о том, что у него действительно есть преимущество в скорости и проворстве. Только что ему почти удалось одержать верх над противником и пока усталость не уровняла их шансы, этим преимуществом надо пользоваться. Однако, когда парень приблизился к своему сопернику, тот неожиданно прыгнул так, что повернулся к нему спиной. Уил догадался, что тот понимает, что ему трудно противостоять более молодому и просто затягивает время поединка, рассчитывая, что Уил устанет.

В несколько прыжков мальчишка обогнул старшего парня, снова примерился и хотел было уже схватить зубами вожделенный перчик, как вдруг соперник прыгнул на него и сшиб его с ног. Разница в весе была изрядной, и Уил просто не мог удержаться на ногах. Он упал о оказался за границей круга, в котором всё ещё находился второй парень.

Толпа разразилась громкими криками, а Уил закусил губу, чтобы не расплакаться от обиды.

Кэрт Фелтон

Кэрт взмахом руки остановил поединок. Зрители переглянулись, но остались на своих местах. Никто не спешил покидать место действа, понимая, что обязательно будет продолжение. И может даже интереснее и развлекательнее, чем было. По рядам пронесся сдавленный шепот и смешки. Кэрт пригладил усы и откашлялся. Ему нравилось быть в центре внимания. Как военный высокого чина, он и на службе был всегда в первых рядах. Но тут внимание было особое: не подобострастное и вынужденное, а восхищенное и заинтересованное.

- Я же предупреждал, что будет, если кто-то из вас выйдет из круга! – усмехаясь, произнес он и отдал распоряжение принести цепь с замком. Приказчик поспешил выполнить блажь клиента – всё же военный и, наверняка, не беден. Цепь водрузили Уилу на ноги и застегнули на щиколотках сзади, так что при прыжке замок непременно будет ударять мальчишку по пяткам.

- Теперь продолжайте, - кивнул Кэрт, и парней заставили вернуться в центр круга, проверили крепость веревок на руках и ногах и поправили кулоны в виде перцев, поместив их ровно по центру груди.

Уильям

Уил скрежетал зубами. С цепью прыгать будет наверняка сложнее, а значит у него стало значительно меньше шансов на победу. И он не ошибся. Как только он сделал первый прыжок, замок тут же весьма болезненно ударил его по пяткам. Уил повторил прыжок и снова получил удар. Становилось ясно, что ещё несколько таких прыжков и ноги у Уила будут болеть так, что и с места не сдвинешься.

Парень замешкался и вдруг обнаружил, что его противник находится прямо перед ним. Уил едва успел увернуться. Старший парень вовсю пользовался неуклюжесть и неповоротливостью Уила и хотел во что бы то ни стало победить. Прыжок, ещё прыжок, и Уил никак не успел среагировать. Противник, неожиданно ловко извернувшись, сорвал зубами перец с его груди. При этом он, видимо, прокусил жгучий кулон, потому что тут же повалился сначала на колени, а потом на бок, закашлялся и принялся выплёвывать кусочки перца на мостовую. По всему было видно, что во рту у него пылает пожар, который без воды унять невозможно. Но дело было сделано. Он выиграл, пусть даже такой неприятной ценой. Уил, хоть и не обжёгся острым перцем, заметно скуксился и замер. Он с трудом переживал своё поражение. Очень не хотелось возвращаться к столбу и снова ждать, кто его купит. И купят ли вообще… Что если ему, как этому парню, придется провести у столба всю ночь?

Кэрт Фелтон

Кэрт, как ни странно, не сразу велел готовить к покупке выигравшего парня. Он хмуро смотрел на юных рабов и прикидывал что-то в голове. Казалось, его совсем не обрадовал исход поединка. Он уже почти наметил себе покупку Уила, а поединок сделал чисто для потехи. Он был уверен, что проворный, молодой и менее уставший раб, сможет даже в цепях победить старшего. Но то ли Уил не слишком старался, то ли старший собрал последние силы – в итоге выигрыш оказался в руках, а вернее в зубах, совсем не того, кого Кэрт планировал увести с собой. Но от своего слова мужчина отказываться не мог. Публика вокруг ждала его решения. И как будет выглядеть теперь покупка Уила и возвращение к столбу старшего парня. Но менять молодого, грамотного и явно благородного мальчишку на непонятно кого, он не хотел. Поэтому лишь хмуро взирал из-под бровей и пристально смотрел на проигравшего Уила.

- Дам тебе ещё один шанс, - проговорил он сурово. Так обычно говорят только военные, когда надо озвучить непростое решение или отступить. – Отведите выигравшего к тому столбу. А ты должен будешь допрыгать до него, снять с него перец и принести его во рту мне.

Последнее он особо подчеркнул, намекая, что выплюнуть жгучую приправу не получится. Это было своеобразное наказание мальчишке за проигрыш. Кэрт также не намеревался снимать с его ног цепь с замком. От столба до мужчины было шагов десять. Что, по сути, не много, но с цепью и с перцем во рту это являлось настоящим испытанием, которое и предстояло пройти Уилу.

Уильям

Уил угрюмо посмотрел на покупателя, а потом на соперника, которого уже тащили к столбу. Было понятно, что задание непростое, но это был ещё один шанс. А ещё это был вызов.

- Можете быть уверены, господин, я это сделаю, - процедил он и коротко поклонился. Настолько коротко, насколько позволяли связывающие его путы, чтобы не упасть, но ниже он сейчас и не поклонился бы. Это был не поклон унижения, а принятие вызова.

Уил запрыгал к противнику. Ни боль от ударов замка о пятки, ни постыдность своего положения, ни насмешки зрителей его сейчас не интересовали. Прыжок, ещё прыжок, через боль, и вот он перед оппонентом. Тот был привязан к столбу и обездвижен. Это облегчало задачу. Но парень догадался, что если он будет срывать кулон, то скорее всего его прокусит. Судя по реакции победившего его парня, перец был крайне острый и ещё неизвестно удастся ли его удержать в зубах. Уил взял трофей на груди соперника одними губами и стал медленно тянуть его на себя и, о удача, хвостик перца отделился от плода и остался на нитке, а сам перец оказался во рту у Уила. Повернувшись, он запрыгал к покупателю. Замок бил по пяткам всё больнее. Примерно на середине пути Уил поморщился и случайно слегка надкусил перец. Во рту мгновенно вспыхнул пожар. Лицо мальчишки исказила гримаса боли. Но до покупателя оставалось ещё пять прыжков. Всего пять! Корчась от жгучей боли во рту, Уил проделал оставшиеся прыжки в максимальном темпе и рухнул перед мужчиной на колени, держа перец во рту. Он не хотел показать покорность, просто настолько выложился, что теперь сил не было больше ни на что, кроме как удерживать обжигающую приправу до команды её выпустить.

Кэрт Фелтон

Кэрт не спешил избавлять Уила от его страданий. Он прекрасно видел, как корчится мальчишка, но считал, что тот заслужил эти муки. За проигрыш, за то, что не выложился раньше. Сейчас ведь смог допрыгать куда сказали, а это намного дальше, чем внутри круга. Что же тогда ему помешало? Минуты две он рассматривал ликующую толпу, потом поправил свои манжеты и воротник, и только после этого разрешил Уилу выплюнуть перец.

- Развязывайте и оформляйте двоих, - кинул он приказчику.

Давать воды рабам он и не подумал, хотя прекрасно видел, как жадно хватает ртом воздух старший парень и корчится в попытках прекратить жжение младший. Кэрт знал, что попавший на слизистую перец, будет ещё долго обжигать десна рабов, но это его только забавляло. Должны же быть у него какие-то развлечения в жизни. Раз уж пришлось раскошелиться сразу на двух мальчишек, пусть веселят его своими гримасами.

Приказчик выполнил всё в точности, как приказал клиент и как полагалось передавать рабов после покупки. Он освободил от веревок руки мальчишек и тут же нацепил им на каждое запястье по кожаному браслету. От браслетов шла тонкая железная цепочка. Довольно легкая и короткая. С шеи был также снят железный обруч, а вместо него надет кожаный ошейник. Тонкая и изящная цепочка, прикрепленная к нему, не шла ни в какое сравнение с предыдущим тяжелым обмундированием. Правда, на ноги полагалась цепь помассивнее. Она была с полметра в длину и позволяла рабам преданно семенить за хозяином, но не помышлять о побеге. Последним штрихом в гардеробе был пояс с небольшим куском ткани спереди и сзади. Он мало что прикрывал, но всё же выглядел хоть какой-то одеждой на фоне абсолютной наготы парней. С двух сторон пояса висели железные кольца, в которые и продели цепочки с кожаных браслетов. Это на случай, если рабам вдруг придет в голову напасть по дороге на своего господина. Максимум, что они могли с этими ограничителями, это слегка приподнять руки и оторвать их от боков. В остальном же вынуждены были держать их у пояса по швам.

- Привязать их друг к другу? – поинтересовался приказчик, словно запаковывал подарки к какому-то празднику и пытался сделать упаковку наиболее комфортной, чтобы покупателю было удобно тащить её домой.

- Да, можно, - кивнул Кэрт. – Так будет даже лучше.

Продавец поклонился и соединил мальчишек ещё одной полуметровой цепью в районе запястий. После чего вместе с покупателем они уединились внутри торговой лавки для заключения сделки. Рабов же оставили на улице под присмотром здорового охранника.

- Айв, объясни им пока правила поведения, - наказал напоследок приказчик, уводя важного клиента в сени.

Охранник, оглядел парней и сразу же принялся им что-то втолковывать.

- Если хозяин входит в дом, вы обязаны бросить всю работу, упасть на колени и опустить голову. И стоять так до тех пор, пока он не разрешит вам встать или не выйдет восвояси. Ещё вы не должны отвечать, если вас не спрашивают, задавать вопросы без надобности, перечить или оспаривать его приказы. И это касается не только его, но и всей его семьи. Пока вам не приказали обратного, вы обязаны прислуживать его семье, как ему самому. А если ослушаетесь, то тут я вам не завидую. Кэрт человек военный, он знает толк в наказаниях, - Айв усмехнулся, видя, как до сих пор мальчишки отплевываются от перца. – И в развлечениях знает толк… - страж засмеялся уже в открытую. – И для вас он не Кэрт, запомните это, только господин и только с поклоном. Даже между собой вам запрещено упоминать его имя… Всё ясно? Повторите!
Айв знал, что у него предостаточно времени, пока приказчик и покупатель заключают сделку. Оформление бумаг берет минут двадцать, а на двоих и все тридцать. Как раз за это время можно помуштровать новоявленных рабов и внушить им основные критерии послушания.

Уильям

Уил стоял, повесив голову и осознавая унизительность своего положения. Шоу закончилось, зрители расходились, но именно обыденность того, как их с товарищем по несчастью «упаковали» и инструктировали, была крайне унизительна и наполняла сердце тоской. Однако, следуя чувству самосохранения, Уил счёл необходимым продолжать играть покорность. Ведь его главной задачей сейчас был побег, а это было проще всего сделать если хозяева решат, что он сломан и покорился судьбе.

- Если хозяин входит в дом, мы должны бросить всю работу, упасть на колени и опустить голову, - послушно повторил он. - Стоять так, пока он не разрешит нам встать или не выйдет. Не говорить если не спрашивают, не задавать лишних вопросов и не спорить с ним. А также с членами его семьи. Прислуживать его семье, как ему самому, если он не прикажет обратного. Называть хозяина только «господин».

Кэрт Фелтон

Второй парень тоже пробубнил похожий текст и удрученно стал осматривать свой новый наряд. Это было лучше, чем совсем ничего, но обилие цепей и минимум одежды наводили на очень невеселые мысли.

- Хорошо, - Айв удовлетворился репликами рабов, но не оставил их в покое. Ещё минут десять, пока в дверях не показался новый рабовладелец, он внушал им правила покорности. Объяснял, что теперь они часть своего господина и себе не принадлежат. Что если они будут примерно служить, господин может их повысить и сделать надсмотрщиками над другими рабами. Но это будет не сейчас, а по достижении ими солидного возраста. А пока они должны будут доказать хозяину свою преданность и покорность. Или их снова продадут, а может даже убьют…

- Что такое покорность, думаю, объяснять не надо? – строгим голосом продолжил страж. - Что бы от вас не потребовали, вы обязаны выполнять это с наивысшим старанием и рвением, через "не могу" и "не хочу". Вообще у рабов не должно быть понятий "не хочу" или "не могу". Ваши желания больше никому не важны, как и ваши возможности. Вы придаток своего господина. Он приказал – вы сделали.

Кэрт вышел из лавки как раз на этой фразе. Он не стал что-то уточнять или благодарить Айва за службу. Просто молча вручил ему две медные монеты и повел рабов в сторону своего дома.

Мальчишки семенили за ним мелкими шажками, боясь запутаться в длинной цепи и с трудом подстраиваясь под темп друг друга. Старший парень в какой-то момент схватил Уила за руку, так как идти с привязанной к нему рукой было куда сложнее. Тем более, что мужчина тянул за поводок именно Уила, от чего тот вынужден был двигаться быстрее и даже подпрыгивать на ходу.

- Пошевеливайтесь, я сказал. Я люблю расторопных рабов, - сурово и хмуро окликнул их Кэрт, притягивая Уила за цепочку почти вплотную к себе. – Ещё раз я вынужден буду замедлить из-за вас шаг, и вы вдвоем, не успев даже освоиться в новом для себя доме, окажетесь сразу у молотильного колеса. Понятно это?

Мужчина почти не повышал голос, но прозвучало это, как настоящая угроза.

Уильям

- Да, господин. Простите, господин, - лепетал Уил, опуская глаза. Он изо всех сил семенил за грозным властелином своей судьбы, думая только о том, как бы не запутаться в цепи, не споткнуться и не упасть, что безусловно вызовет гнев, а скорее всего, и скорую расправу купившего их воина.

Что такое «молотильное колесо», он не знал, но и без пояснений было достаточно ясно, что что-то весьма неприятное, о чём даже узнавать подробнее не хотелось. Но главное, не только и не столько страх наказания заставлял его изображать покорность и подобострастие. Уил решил во что бы то ни стало сбежать. Рабские цепи и ошейник жгли тело, словно раскалённые. Ему было даже сейчас не так стыдно идти в таком виде под чужими взглядами. Уж позора он в последние дни натерпелся достаточно. Ему было стыдно видеть самого себя в таком положении. Но парадокс состоял в том, что путь к свободе лежал только через покорность, потому что только усыпив бдительность новых хозяев, можно было получить шанс для бегства. И Уил старался вовсю, старательно изображая страх и покорность. Он бы, наверное, даже изобразил подобострастие… если бы знал, как это делается.

Кэрт Фелтон

Кэрта не слишком впечатлили покорность и извинения мальчишек. Он считал, что рабы по своей сути должны быть покорны. Но покупают их совсем не для того. Поэтому они должны быть ещё и расторопны, и проворны, и прилежны. И все эти навыки, Кэрт считал, приобретаются именно у "молотильного колеса", которое нужно быстро и монотонно крутить в течение многих часов подряд. Колесо перемалывало зерна в муку, а заодно учило выдержке и расторопности. Потому как каждый раб приковывался к своей ручке, которая была частью общей карусели. Он вынужден был толкать эту ручку в довольно быстром темпе, не отставая и стараясь идти в ногу со всеми. Кэрт считал это лучшим средством от неуклюжести, кою уже показал младший парень на поединке. Мужчина всё ещё злился на него – он мог, но не выиграл соревнование, из-за своей лени и медлительности, как считал Кэрт. И вместо покупки одного раба Кэрту пришлось раскошеливаться на двоих. Что весьма гневило мужчину, и этот гнев постоянно давал о себе знать.

Поэтому, когда ему ещё раз пришлось замедлить шаг, он обернулся и довольно яростно набросился на мальчишек. Нет, бить он их не стал, но прорычал, глядя в лицо, прищурено и очень зло:

- Ничего! Сейчас "молотильное колесо" научит вас расторопности…

Благо они были почти у самого дома, и злиться Кэрту больше не пришлось. Дойдя до конца улицы, он небрежно толкнул калитку и громко позвал:
- Авсалом!

Высокий статный мужчина сразу же выскочил из сеней и бросился навстречу хозяину.

– Возьми этих двух новых рабов и определи их на пару часов на молотильное колесо. А то двигаются как сонные мухи. Только зря деньги потратил…

Он передал мужчине цепочку Уила и, ничего больше не говоря, направился в дом.

- Будет сделано, господин, - поклонился ему вслед Авсалом и сразу же повел рабов вглубь двора.

По дороге он краем глаза рассмотрел вверенную ему собственность. Вроде, сложены нормально, выглядят здоровыми для рабов, но действительно очень нерасторопны. О том, что мальчишки провели до этого несколько не самых приятных часов в своей жизни мужчина даже не подумал. Какое ему дело до усталости рабов? Его задача выполнять приказы хозяина. Поэтому он и дослужился до столь высокого звания – управляющий.

За домом находилась небольшая открытая площадка, посреди которой возвышался странного вида колодец. Из его центра торчало большое высокое бревно, к которому на уровне груди были прикреплены две жерди, крест-накрест. Сбоку от этого сооружения стояло деревянное корыто, в котором женщины стирали одежду. А напротив, недалеко от дверей, ведущих в кухню, прямо на земле сидели двое мальчишек. Тоже не слишком одетых. Лишь застиранная жилетка и более широкий кусок ткани на пахе отличал их наряд от наряда новеньких. Облокотившись о стену дома, мальчишки потрошили колосья, но при появлении Авсалома сразу же отпрянули и стали работать в два раза усерднее. Мужчина может и заметил это, но вида не подал. Прежде всего, он хотел разобраться с новыми рабами.

Поэтому сразу же подвел Уила к одной из жердей, отцепил от его руки второго раба и прикрепил его запястья к железным кольцам, торчащим из деревянной балки. После чего наклонился и принялся расковывать его ноги. Через минуту то же самое проделал он и со старшим мальчишкой, только его руки он прикрепил к другой жерди, стоящей прямо за спиной Уила.

Парни, которые занимались зернами, с опаской наблюдали за всей этой процедурой. И не зря. Авсалом вдруг поманил их пальцем, строго приговаривая:

- А ну, сюда идите, лентяи! Вам тоже будет не зазорно поучиться прыти.

Мальчишки, повесив головы, послушно поплелись на зов и с ними проделали ту же самую процедуру - приковали их к деревянной ручке и заставили схватиться за неё руками. Теперь все четыре ручки были заняты. Авсалом обошел колодец со всех сторон, потом взял мешок, стоящий у стены и стал медленно засыпать зерна в специальное отверстие. Чем больше зерен высыпалось из мешка в колодец, тем мрачнее становились местные мальчишки, понимая, что всё это перемолоть быстро не получится.

- Вперед! – скомандовал, наконец, Авсалом, и двое тех самых мальчишек, что секунду назад хмурились, быстро засуетились и с натугой налегли на ручку перед собой. Деревянная конструкция со скрипом двинулась вперед.
- Быстрее! Быстрее! – подгонял Авсалом, подкрепляя свою речь хлесткими ударами вынутой из-за пазухи плети. Правда, бил он пока о воздух, но даже этот рассекающий звук и цокающие щелчки заставлял вжиматься и пригибать головы всех, кто находился вокруг.

Мальчишки изо всех сил заработали ногами. Мелкие камушки на земле больно впивались в пятки, но сейчас было некогда об этом думать. Следовало раскрутить неповоротливую махину до того, как плетка ударит по чьей-то спине. Отполированность и гладкость ручек этой конструкции говорила о том, что данную процедуру здесь любили. И вместо того, чтобы отдавать зерно на мельницу, часто заставляли перемалывать его обитателей дома. В качестве наказания, а может и в целях экономии. Времена нынче тяжелые, смутные - разбазаривать деньги не стоит.

Уильям

Уил понял, что, если он не хочет получить плетью по спине или нарваться на ещё более серьёзное наказание, он должен работать усердно. Превозмогая усталость и боль, он налёг на ручку и принялся крутить колесо вместе с остальными, не слишком выкладываясь (кто знает сколько так придётся крутить?). Но и так, чтобы его не обвинили в уклонении от работы. Смотрел он прямо перед собой, стараясь не встречаться взглядом с домоуправителем. Ничего хорошего от внимания этого человека он не ожидал.

Кэрт Фелтон

Но Авсалом недолго наблюдал за мальчишками. У него были дела поважнее, чем следить за монотонно-крутящейся каруселью рабов. Об их работе всё скажет намолотая мука, которая, по мере продвижения жерновов, ссыпалась в подставленные у краёв емкости. Управляющий примерно знал, за сколько должны заполниться сосуды, если парни будут работать в полную силу. А не будут, значит, их ждет ещё один мешок зерна…

- Не филонить! – пригрозил он им напоследок. – Если через полчаса не будет всё перемолото, следующий мешок заставлю намолоть за двадцать минут.

Угрозе вняли только местные мальчишки. Они тут же с двойным усердием налегли на деревянные балки и карусель закрутилась намного быстрее. Новеньким ничего не оставалось, как поспевать за их темпом, правда, скорее нагоняя, чем помогая крутить жернова.

- Эй, вы, жердяи! - подал голос один из местных, самый длинный из крутивших карусель. Его в корне не устраивало, что только он с приятелем является движущей силой. – Или пашите как все, или словите на орехи, - пригрозил он новеньким. – Я тут мозоли натирать за вас не буду. Хотите перемалывать ещё один мешок, бегая с высунутыми языками вокруг этой бандуры, так это ваше дело. Мы с Робом не хотим. Поэтому давайте, в темпе. Вы уже отдохнули. Теперь наша очередь, - заявил он, видимо, намекая на то, что сейчас они будут тащиться позади, а новенькие должны будут раскручивать эту махину сами.

Старший парень, которого купили вместе с Уилом, попробовал собрать все свои силы и налечь на тяжелую ручку грудью. Но сил было явно недостаточно, и жернова немного сбавили свой ход, когда местные парни прекратили прилагать усилия.

- Чё, мало каши съели? – ядовито осведомился тот, кого называли Робом.

Старший парнишка сначала молчал, а потом так же язвительно выдал:

- Да, представь себе. Я со вчерашнего дня вообще ничего не ел. И не спал тоже, - он хмуро засопел, глядя себе под ноги и стараясь не поднимать взгляд, чтобы не закружилась голова.

- И какое нам до этого дело? – не внял Роб его отговоркам. – Поставили крутить, так крутите…

- Кончайте трёп, иначе не успеем, - остановил этот бессмысленный спор второй парень. – Налегаем все без отдыха. А после разберемся… Мне не улыбается тут торчать до самого обеда. Как звать то вас, доходяги? Меня Том.

- А меня Аруэн, - вздохнул парнишка, купленный вместе с Уилом. Он внял словам Тома и всей грудью налег на балку. Надо было действительно торопиться. Управляющий мог вернуться в любой момент, а сосуды с мукой не наполнились даже на половину.

- Ну, такое имя тебе быстро сменят, - констатировал Том. - Рабам не пристало носить заковыристые имена больше чем из одного слога. Меня когда-то звали Тэйман, а Роба Рувеном.

- А тебя как зовут? – обратился он к Уилу.

Уильям

- Уильям, - буркнул Уил, напирая на свою рукоятку.

Он тоже понял, что если не будет вкладываться вместе со всеми, то проблемы также возникнут и у него. Но как вести себя в новом сообществе, он ещё не знал. С одной стороны, рядом были товарищи по несчастью. Но, с другой, не все, кто тянут одну лямку, одинаковы. Есть рабы волею судьбы, а есть рабы по жизни, те, кто считают рабство естественным состоянием и могут постараться выслужиться перед хозяином, заложив своих собратьев. Тут ухо надо держать востро и лучше не раскрываться до поры до времени. Поэтому Уил предпочёл отделаться общими фразами:

- Извините, ребята, нас, и правда, только продали. У столбов держали, не кормили. Потом заставили друг с другом состязаться. Сил немного. Но, что можем, сделаем.

Кэрт Фелтон

- Думаешь, этого гада твои проблемы станут волновать? – Роб понизил голос и махнул головой в сторону дома. – Учти, что он может ещё в назидание добавить нам под ноги мелких камней. У него целый мешок этой дряни вон у забора стоит, - Роб со вздохом покосился на большой открытый мешок в стороне от дома. – И тогда, ох, как не сладко будет по этому всему шагать. Сейчас их хоть не так много осталось. А неделю назад он не поскупился, урод… - последнее слово парень произнес почти шепотом и на всякий случай огляделся, не услышал ли его Авсалом.

На его счастье управляющего рядом не оказалось, но зато на задний двор заглянул хозяин.

- Чего так медленно?! – вознегодовал он и конструкция мгновенно ожила и буквально побежала по кругу. В присутствии хозяина все налегали как могли. Даже уставший и изнеможённый Аруэн старался вовсю. Но это их не спасло.

- Авсалом! – зычно, по-военному закричал Кэрт. – Почему рабы филонят, а ты неизвестно где шатаешься?

Управляющий тут же выскочил из задних дверей кухни и залебезил перед хозяином.

- Сейчас-сейчас, Ваша Светлость, сейчас они у меня попляшут. Так попляшут, что аж пятки сверкать будут.

И пятки действительно засверкали. Под недовольный взгляд рабов, Авсалом схватил пустое ведро, наполнил его камешками из небезызвестного мешка и высыпал всё это под ноги рабам.

- Не хотите по хорошему, будет по плохому, - приговаривал он зло, усыпая вытоптанную дорожку мелкими колкими камнями.

Кэрт не стал дожидаться развязки и покинул двор, прежде чем Авсалом закончил наказывать нерасторопных мальчишек.

- Никогда не давай рабам спуску, - строго приказал он напоследок. - Иначе самого поставлю крутить это колесо.

Угроза сработала, потому что управляющий сразу же схватился за плетку, присел и стал хлестать этой плеткой ноги мальчишек.

- Я кому сказал, крутить быстрее! – требовательно выкрикивал он, размахиваясь почти у самой земли и стараясь попасть рабам по икрам. – Попрыгайте теперь у меня, паршивцы!

И мальчишки действительно прыгали, беспомощно задирая ноги и высоко поднимая колени. Крутить так было ещё тяжелее. Камни впивались в босые пятки, плетка беспощадно жалила кожу, а останавливаться при всём при этом было нельзя…

Уильям

Уилу ничего не оставалось, кроме как подналечь вместе со всеми. Он скрипел зубами от боли, когда наступал на камушки и дёргал ногами, когда по ним била плеть.

"Терпеть, - твердил он себе. – Терпеть. Чем больше ты вытерпишь, тем больше усыпишь их бдительность, тем быстрее откроется лазейка для побега".

Кэрт Фелтон

Дрессировка продолжалась около десяти минут. Авсалом покрикивал, подгонял, требовал проворности и безропотного послушания. Но потом видимо уморился и стал отвлекаться. То на кухню сбегает проверить блюда, то в конюшню заглянет пообщаться с конюхом и посетовать ему на придирки хозяина. Иногда он всё же наведывался во двор посмотреть, как работают рабы, но плеть больше в руки не брал, ограничивался лишь суровыми покрикиваниями.

Мальчишки уже совсем выбились из сил и чуть ли не падали от усталости. Авсалом понимал, что толку от такой работы - ноль, да и подгонять едва волочащих ноги рабов - бессмысленное занятие. Но мешок, благо, был уже почти намолот, поэтому управляющий прикрикнул ещё пару раз для проформы, а потом, негодующе ворча, отвязал рабов от молотильного колеса.

- Бездельники, - причитал он, награждая подзатыльником отвязанных от балки рабов. – Лоботрясы, лентяи… Как зовут? – он остановился около старшего парня из новеньких и вперился в него взглядом.
- Аруэн, - робко ответил мальчишка.
- Будешь Роном, - постановил управляющий.
- А тебя? – обратился он к Уилу.

Уильям

Уила шатало от усталости. После освобождения от пут, привязывающих его к ручке, ему достался весьма болезненный и обидный подзатыльник. Мальчишка сдерживал слёзы от несправедливости. Он же старался, как и другие. Впрочем, по тому, как остальные скрывали глаза и старались не привлекать к себе внимания грозного надсмотрщика, он тоже старался «не отсвечивать». Но вскоре домоуправитель приказал ему назвать своё имя и, Уил покорно ответил, опустив глаза:

- Уил.

Он хотел добавить "сэр" или что-то ещё, как было принято в его мире при обращении к старшим, но поостерегся. Похоже с "титулами" тут можно было попасть впросак. Остальные мальчишки никак не именовали домоуправителя, значит, и ему следовало поостеречься. Впрочем, единственное, что ему сейчас хотелось, это забиться куда-нибудь в уголок, передохнуть и осмотреться. А ещё хоть немного поесть. Миска мерзкой бобовой похлёбки, которой его кормили сегодня утром теперь уже казалась пределом мечтаний - лучшим подарком, который могли послать небеса.

Кэрт Фелтон

Авсалом на секунду задумался. Хмуро оглядел мальчишку, а потом произнес:

- Будешь Лой, - ничего более похожего на Уил, он не придумал, а носить рабам имена, начинающиеся с гласных, не полагалось, как и слишком вычурных и изящных. Имена рабов должны быть похожи на клички или позывные. Чтобы быстро и четко, и без всяких излишеств - не положены они невольникам. А то со стороны можно и не понять, кого зовут: сына господина или помощника конюха.

- А теперь марш на кухню, - приказал он всем четырем пацанам. - И чтобы тише воды, ниже травы мне были! Только узнаю, что вы снова филонили. А новенькие после обеда сразу ко мне. Распределю вас по работам.

Мальчишки не стали дожидаться дальнейших указаний и всей гурьбой поторопились юркнуть в приоткрытую дверь дома.

Уильям

Уил спрятал глаза. Он надеялся, что, назвав короткую версию своего имени, он сможет сохранить его себе. Но получилось иначе. Впрочем, может это и к лучшему, подумалось ему вдруг. Раб – Лой. Свободный человек - Уильям.
Но особенно долго рассуждать на эти темы ему было некогда. Вместе со всеми он направился на кухню, радуясь возможности укрыться от грозного надсмотрщика. Хмурый повар плеснул мальчишкам в миски не слишком аппетитного варева и те забились в уголок, чтобы поесть. Никто на них не обращал внимания. Утолив первый голод, Уил осторожно поинтересовался у старожилов:

- А этот ваш Авсалом всегда такой злобный?
- Наш? – один из мальчишек хмыкнул. – Он теперь и твой. Это он сегодня ещё добрый. Когда он не в духе, ему под руку лучше не попадать.
- Эй, тихо там, сопляки, - окликнул их орудовавший огромным половником в чане повар. – Поели и марш за работу. А то домоуправителю доложу, что вы тут отлыниваете.

Мальчишки тут же уткнулись в свои миски.

Поев, Уил вместе со старшим парнем, с которым его купили направились на розыски Авсалома. Явно стоило спешить, чтобы не быть обвинёнными в нерасторопности. Но Уил всё же негромко проговорил, обращаясь к товарищу по несчастью:
- Мы тут вместе в один переплёт попали. Давай держаться друг друга, чтобы хоть выжить.

Парень еле заметно кивнул в ответ.

- Лады. Смотри пока в оба и всё примечай. Вечером поговорим.

И тут из-за поворота прямо на них выскочил Авсалом.

Уил грохнулся на колени, низко поклонился и проговорил:
- Господин, как вы и приказали, идём к Вам чтобы получить указания.
Рядом на колени опустился Аруэн.

Кэрт Фелтон

Авсалом окинул взглядом коленопреклоненных рабов и высокомерно хмыкнул. Ему нравилось такое раболепие. За хозяина его, никак, держат. Правда, если это увидит сам хозяин, Авсалому будет несдобровать, поэтому следовало этим бестолочам разъяснить, что вставать на колени надо только перед господином и его семьей.

- Встали быстро! – прикрикнул он на мальчишек. – Перед господами будете на колени грохаться. Но репетиция была неплохая…

Он ухмыльнулся и махнул рукой мальчишкам следовать за ним.

- Ты будешь работать на конюшне, - озвучил он Аруэну свою волю, когда они подошли к стойлам. – И чтобы всё тут блестело ежедневно. Дарв! – небрежно окликнул он конюха. – Дарв, где шатаешься, паразит такой?

Через несколько минут из соседнего здания, больше похожего на будку, вышел приземистый мужичок с длинными путанными волосами и неаккуратной бородой. От него немного разило алкоголем и сам он шел не слишком твердо.

- Уже насвинячился с обеда! – прожег его уничижающим взглядом Авсалом. – Хочешь к хозяину на ковер?

- Я не пил. Это была закуска. У Салитена дембель, он угощал. А от него я сразу на рынок пошел. Так там тоже праздновали…

- Ладно, - прервал его управляющий. - Вот тебе помощник до следующего распоряжения. Зовут Рон. Хозяин сегодня его приобрел. Гоняй как сидорову козу, и чтобы своё место знал, паршивец… - он перевел суровый взгляд на Рона. – И запомни, негодник, твоя задача не кони, а стойла. Увижу где-то грязь языком заставлю чистить.

Рон испуганно кивнул и покорно пошел вслед за конюхом. А Уила управляющий повел прямиком в дом.

- А тебя, паршивец, хозяин велел доставить к нему, - сообщил он мальчишке у самого порога. - Не знаю уж, чем ты ему приглянулся, но… - он не договорил, так как из комнаты показалась дочка хозяина. – Моё почтение, юная госпожа, - поклонился управляющий и так сильно нажал на плечо раба, что даже если бы он не хотел, он вынужден был опуститься на колени под тяжестью властной руки. Девчонка с любопытством оглядела нового раба, практически её ровесника, ехидно хмыкнула, рассматривая его скудный наряд и остановилась в недоуменном ожидании.

Авсалом заметно занервничал. А раб то ли не сообразил, то ли не успел, а то ли не знал, как принято встречать господ в этом доме, но голова его была лишь слегка склонена, и он даже не собирался сгибать спину, чтобы коснуться лбом пола в традиционном приветствии. Этим и отличались в этом доме приветствия рабов и обычных слуг. Слуге низшего разряда было достаточно опуститься на колени и лишь слегка склонить голову, а вот рабам такая "вольность" была не позволена. Им требовалось приветствовать хозяев по всем правилам самого строгого этикета. И в этом доме эти правила соблюдались жестче обычного. Всё же хозяин дома был военным.

- Это наш новый слуга? – удивленно спросила девчонка, рассматривая кожаные браслеты и ошейник на теле мальчишки. Слуги обычно не носили ни того, ни другого, да и одежда у них состояла из большего количества вещей. По всем признакам в дом привели раба. Тогда, отчего он так неуважительно её приветствует? Вот ведь наглый мальчишка!

- Это ваш новый раб, госпожа, - покорно пояснил управляющий. – Он просто пока не знает правил этикета…

Голос Авсалома внезапно стал жестче и агрессивнее. Он схватил Уила за шею и стал силой наклонять его вниз, чуть ли не втапливая в деревянные доски пола.

- Ты, что не знаешь, как приветствовать господ, паршивец ты эдакий? – показным тоном приговаривал он, вжимая мальчишку лицом в пол. – Так я тебя сейчас научу! – и он демонстративно приподнял голову раба и снова "окунул" её в доски.

– Необученный пока, госпожа, - извиняясь развел руками Авсалом. – Но я займусь этим прямо сейчас.

И он нарочито сильно ухватил Уила за волосы и поволок в сторону девчонки. Когда же раб, за неимением другого выбора, оказался прямо около её ног, управляющий схватил парня за макушку и стал тыкать его лицо в её туфли.

- Целуй, скотина… - шипел он, ярясь. Авсалому было неловко, что новый раб опозорил его перед юной хозяйкой. Он хорошо знал нрав этой дрянной девчонки. Она могла нажаловаться матери или отцу, дополнить ещё что-то от себя, придумать, соврать, и тогда Авсалому придется объясняться с хозяином. А это уже попахивало серьезной выволочкой… А то и хуже.

И пусть рабство ему не грозит, но управляющий прекрасно понимал, что после увольнения, его сыновей сразу забреют в рекруты, и полягут они в какой-то бессмысленной битве за чужие интересы. И ещё все долги придется платить без отсрочек. А если не осилит, то его единственную дочурку продадут в рабство, и будет она как этот балбес целовать сапоги какого-то богатого ублюдка… Нет, такой участи для своей семьи Авсалом не желал. Поэтому ещё усерднее принялся тыкать Уила носом в туфель хозяйки.

- Целуй, как следует, - ярился он. - И прощения проси, недоумок!

Уильям

Уил послушно бил лбом об пол и целовал туфли девчонке. Второй раз уже за этот день приходилось целовать чью-то обувь, от чего слегка мутило. Но сам он молился только о том, чтобы его сейчас не приговорили ещё к какому-то изощренному наказанию. По дороге к хозяину его вряд ли будут сильно мучить, а вот после… Проще было показать раскаяние, а заодно лишний раз продемонстрировать, что он полностью покорился своей судьбе и не помышляет о побеге.

- Простите, госпожа, - слезливо проговорил он, когда Авсалом потребовал извинений. – Я не знал. Этого больше не повторится.