Потомок

[Кэрт Фелтон]

- Не знал он, - хмыкнула девчонка, наблюдая как раб ползает где-то в районе её ног и целует её туфельки. Ей нравилась такая абсолютная покорность. Это давало ощущение собственной значимости и важности.

– Приведи этого раба потом ко мне, - непререкаемым тоном велела она управляющему и так напыщенно взмахнула рукой, словно она была тут единственной хозяйкой, а все остальные, включая её отца, так - дополнением к домашней прислуге.

– Я сама научу его хорошим манерам, - добавила она, и в уголках её губ промелькнула садистская насмешка.

Сказав это, она резко дернула ногой, убирая свой туфель от губ Уила. При этом специально задела его щеку, небрежно проведя по ней краем обуви.

- Слушаюсь, госпожа, - поклонился ей Авсалом, всё же напомнив девчонке её место в доме. – Как только Ваш отец отпустит раба, он сразу будет в вашем распоряжении.

Юная леди слегка поджала губы, но ничего больше не ответила и удалилась.
Авсалом повел мальчишку наверх, в покои сэра Фелтона. Он подгонял его по дороге и недовольно смотрел по сторонам. Только бы никто снова не вышел в коридор. И так из-за этой малолетней дурёхи заставили хозяина долго ждать. Он спешно постучал в темную дубовую дверь и, только услышав нетерпеливое, короткое "да", отворил её и замялся на пороге.

- Раб Лой по вашему указанию прибыл, господин, - отрапортовал он, наблюдая как мальчишка уже самостоятельно и без напоминания валится на колени и утыкается лбом в пол.

Кэрт нахмурился.

- Чего так долго?

– Простите за задержку. Просто ваша дочь…

- Ладно, ступай, - перебил его Кэрт, не желая выслушивать очередные оправдания. Как же он устал от этого пустомели. Надо было на эту должность брать военного…

Управляющий испарился в течение секунды. Только что был - и уже нет. Дверь едва слышно затворилась, а Уил так и остался стоять коленопреклонённым в той же позе. Мужчина окинул взглядом его спину, неспешно прошелся к креслу и сел в него.

- Можешь разогнуться, - произнес он, неотрывно глядя на раба. О том, чтобы подняться с колен речи пока не шло. Кэрт не любил, когда рабы смотрели на него сверху вниз. И не только рабы – любые слуги. Это был своеобразный комплекс. Наверное, из-за него же он заставлял солдат постоянно принимать упор лёжа. Ему нравилось обходить строй, когда подчиненные из последних сил стоят на вытянутых руках и смотрят на него, задирая головы. Это было своеобразное упоение властью, и Кэрт не гнушался испытывать это ощущение снова и снова.

- Что умеешь? – задал он вопрос. Строго, сухо, без интонаций.

[Уильям]

Уильям непроизвольно поёжился от мысли, что его будет «учить» эта девчонка, но выбора у него, похоже, не было. Когда эта стервоза ушла, он испытал немалое облегчение. Но впереди ещё предстояла встреча с хозяином и неизвестно чем закончился для Уила эта беседа. Не станет ли вызов к юной хозяйке самой малой проблемой, которая у него намечается.

В кабинете у хозяина мальчишка сделал уже всё правильно и, получив разрешение распрямиться, так и остался на коленях. Но это положение напоминало позу, в которую их усаживал тренер в секции по дзюдо, поэтому оно не казалось уже столь унизительным. В ответ на вопрос Уил стал послушно перечислять, опустив глаза в пол:

- Я обучен грамоте и математике, господин. Исполнителен и послушен. Быстро учусь. Хорошо выполняю любые поручения.

[Кэрт Фелтон]

- Это хорошо, - процедил Кэрт и окинул раба заинтересованным взглядом. Как он и предполагал, мальчишка был обучен, а значит, он не продешевил. Малец сможет служить ему не только по хозяйству, но и в личных делах: писать письма, читать перед сном, перепроверять бухгалтерию за стариком Брэном. Всё это было очень кстати. Но прежде, чем назначать раба на столь высокую должность, следовало проверить его грамотность.

- Ответь мне на вопрос, - спокойно произнес мужчина. – Если тебя поставить крутить молотильное колесо на час, ты сможешь намолоть одну чашу муки. Если подгонять тебя при этом кнутом каждые полчаса, ты намелишь две. Если каждые четверть часа – четыре. Как часто тебя надо стегать кнутом, чтобы ты намолол четыре чаши, но в три раза быстрее – всего за двадцать минут?

Тень усмешки отразилась на лице Кэрта. Вопрос он считал из разряда "с подвохом" и ответ следовало давать полный и от первого лица.

[Уильям]

Уил почувствовал подвох, но решил, что, если в его ответе так же будет подвох, ничего дурного не произойдет.

- Господин, - смиренно опустив глаза начал он, - строго арифметически, это означает что кнутом меня следует бить двенадцать раз за эти двадцать минут. Но кроме арифметики, я ещё изучал механику и основы науки о человеческом теле. И эти науки говорят, что у любого механизма, как и у любого организма есть пределы. То есть, если механизм и тело постоянно использовать на максимуме возможностей, то они быстро выйдут из строя и не смогут более служить своим хозяевам. Возвращаясь к Вашему примеру, возможно мне и удастся намолоть четыре чашки зерна за двадцать минут, получив двенадцать ударов кнутом. Но высока вероятность того, что после этого я упаду без сил, заболею или умру, а колесо сломается от чрезмерных нагрузок и всё ограничится только этими четырьмя чашками. В то же время, если я смогу молоть, скажем, четыре чашки в час в течение пяти часов в день, то за этот день вы получите двадцать чашек муки. На следующий ещё двадцать и так далее… И таким образом Вы будете приумножать своё благосостояние, не теряя деньги ни на покупку новых рабов, ни на замену и ремонт механизма.

[Кэрт Фелтон]

Кэрту поначалу не понравился ответ раба. Хоть математически он был и верен, но мужчина не любил, когда рабы или солдаты умничали не к месту. Он считал, что умничать здесь может только он. Правда, в конце мальчишка озвучил неожиданный вывод о том, что готов крутить колесо даже по пять часов в день, ради того, чтобы у хозяина было целых двадцать чашек муки каждый день. Это Кэрту пришлось по душе. Вот бы все рабы думали так о выгоде хозяина.

- Хорошо, - кивнул он. – Мы это проверим… А теперь будешь читать! – он встал, порылся на полке и всунул в руки мальчишки небольшой томик древнелуанских легенд. Сам же вернулся в кресло и приготовился слушать.

У него были планы на мальчишку по поводу чтения. После обеденной трапезы Кэрт любил восседать на террасе и слушать что-то интересное, да и перед сном пока рабы втирали в его тело пахучие масла, можно было краем уха внимать какому-то чтиву.

[Уильям]

Уил с поклоном принял книгу, откашлялся и принялся читать, насколько мог, с выражением. Удивительно, но навык разгадывания ритмики заклинаний сильно помог ему здесь. Сейчас читать у него получалось лучше, чем когда-либо. Этому немало способствовало желание понравится хозяину. Ведь чем большим доверием тот проникнется к своему новому рабу и чем выше поставит его в иерархической лестнице среди своих слуг, тем больше будет потом шансов сбежать. А кроме побега Уил больше ни о чём сейчас не думал.

[Кэрт Фелтон]

Кэрту очень понравилось, как мальчишка читал. Он не глотал слоги, не мямлил, не спешил, менял интонацию в зависимости от содержания и делал паузы в нужных местах. Это было почти идеально. Кэрт никогда не слышал, чтобы кто-то так четко и красиво читал книги. Вот уж не прогадал, так не прогадал. Это будет отличный чтец для его личной библиотеки.

- Достаточно, - прервал мальчишку Кэрт. – Продолжишь уже после ужина. Оставлю тебя работать в доме. Так и быть, - мужчина сделал вид, что это решение далось ему с трудом, хотя на деле это было не так.

– А сейчас пойдешь вниз, - продолжил он излагать свою волю, - и начистишь всю обувь в прихожей. До блеска. И чтоб не пылинки! А после ужина снова ко мне.

[Уильям]

- Благодарю, господин, - Уильям поклонился в пол, коснувшись его лбом, поднялся и, кланяясь и пятясь, вышел из комнаты. Уф, кажется, пронесло. Теперь вниз - исполнять приказание.

Он и представить себе не мог, что может быть таким исполнительным и раболепным, но сейчас главная цель была – усыпить бдительность. Он хотел сбежать и ради этого был готов пойти на любые унижения, лишь бы поскорее обрести вожделенную свободу. Главное, чтобы ни у кого не возникло никаких претензий к новому рабу, и никто не заподозрил его в помыслах на побег.

Другие рабы и слуги посматривали на Уила не без интереса. Новый человек в доме, конечно, событие. Но не особо значимое. Уила сейчас не слишком смущал его чересчур лёгкий наряд. Раньше бы он, несомненно, застеснялся ходить прикрытый лишь двумя кусочками материи спереди и сзади, но после продолжительного стояния у столба и участия в представлении на рыночной площади совсем нагишом, и эта одежда казалась ему вполне сносной. Стыдные места прикрыты и ладно.

- Господин приказал мне начистить обувь, - обратился он к одному из слуг, убиравших помещения на первом этаже.

Тот кивнул и быстро показал мальчишке, где находятся инструменты для чистки обуви и сама господская обувь. В этом для Уила не было ничего нового, поскольку чисткой обуви он и раньше занимался в магической школе. Правда, только своей, конечно. Но сейчас ему казалось, что каждый начищенный ботинок приближает его вожделенную свободу, и он трудился с максимально возможным тщанием.

[Кэрт Фелтон]

А дочь Кэрта – Таниса тем временем скучала. Новый раб что-то долго не шел, поэтому она решила выйти освежиться во двор. Но по дороге, к своему удивлению, обнаружила наглеца в прихожей. Он драил обувь - натирал большие отцовские сапоги и даже не собирался направляться к ней.

- Ты тут?! – возмущенно уткнула руки в боки девчонка и негодующе нахмурилась. – Я же приказала тебе сразу пойти ко мне!

Она грозно сверлила Уильяма взглядом, и её глаза источали громы и молнии. Ей было без разницы, что приказал рабу отец. Она считала свои приказы не менее значимыми. А может даже и более…

[Уильям]

«Черт подери, опять эта стерва!», - только и мелькнуло в голове у Уила, когда он увидел противную девчонку, с которой так неудачно встретился, когда его вели к хозяину. Впрочем, рефлекс в этот раз сработал достаточно хорошо. Уил грохнулся на колени и коснулся лбом пола.
- Простите, госпожа, - проговорил он, не поднимая головы. – Ваш отец дал приказание немедленно почистить всю обувь. Я помнил о Вашем приказании, но Вы сказали, явиться к Вам, когда Ваш отец меня отпустит. Но он пока не отпустил меня. Он дал задание и приказал после его выполнения сразу явиться к нему.

Уил умолчал о том, что его «не отпускали» до ужина и, кроме того, не приказали ему самому явиться, а лишь отдали приказ домоуправителю привести нового раба, что совсем не одно и то же. Сам же Уил являться к противной девчонке не собирался. Потому что вне зависимости от его действий, это безусловно грозило расправой. Но говорить обо всём этом сейчас явно не стоило. Главное, чтобы юная стервозина сейчас от него отстала, и это было бы уже неплохим разрешением ситуации.

Мальчишка так и остался в склонённой позе, касаясь лбом пола и думал лишь о том, чтобы сейчас всё закончилось «малой кровью».

[Кэрт Фелтон]

Таниса ещё больше надула щёки и выставила вперед свою ножку.

- Ах, значит отец велел тебе почистить всю обувь в доме? – ехидно осведомилась она. – Что ж… Начни тогда с моих туфель! И прямо сейчас!

Её звонкий голосок оттолкнулся от стен и повелительно повысился к концу фразы. Ножка в светлом носке и бежевых туфлях топнула почти у самой головы Уила, а потом поддела его лоб и толкнула его вверх.

- Вставай, раб и чисть мне туфли! Слышишь? Исполняй приказание моего отца, раз он велел! – она издевательски хмыкнула. Было видно, что ей доставляет удовольствие глумиться над мальчишкой. – А не угодишь, поставлю тебя голым среди двора и буду отрабатывать на тебе меткость. Отец точно не будет против такого полезного развлечения…

Таниса зашлась гомерическим смехом и как бы невзначай наступила на пальцы Уила второй туфлей.

[Уильям]

Уильям инстинктивно вырвал пальцы из-под туфельки девчонки, закусил губу, чтобы не выдать охвативших его чувств и опустил глаза, дабы не встречаться с ней взглядом. После чего принялся очень аккуратно чистить её обувь. Положение было унизительным. Впрочем, сколько унижений он натерпелся за последнее время. А вот исполнения прозвучавшей угрозы очень не хотелось. Это сулило куда больший позор, да ещё, судя по всему, вкупе с болью.

Мимо мелькали слуги, но они лишь украдкой бросали взгляд на происходящее и спешили скрыться. Похоже, попадаться на глаза взбалмошной дочке хозяина не хотел никто.

[Кэрт Фелтон]

Несколько минут девчонка недовольно и пристально следила за каждым движением раба, а потом специально дернула ногой так, чтобы носок попал под щетку с чистящим раствором. На ткани выступило большое жирное пятно.

- Наглый, дерзкий раб! – наигранно завизжала Таниса. – Да как ты посмел! – казалось она задыхалась в своём гневе, но при ближайшем рассмотрении можно было заметить, что девчонка кривляется. Её желанием было только показать свою власть и как можно сильнее унизить раба, который по неосторожности попался ей под руку.

- Авсалом! – закричала она, и управляющий тотчас появился в сенях. – Вели поставить этого недоумка к позорному столбу! Без одежды! Он посмел запачкать мои парадные носки, поэтому одежда ему не полагается…

Мужчина немного сочувственно посмотрел Уила. Какая там у него одежда? Стыд и срам – да и только… Но не исполнить приказ он не мог.

А Таниса продолжала рвать и метать:
- Он не обучен, не старателен, дерзок и не заслуживает ни капли снисхождения. Зови всех слуг и рабов. Я хочу как следует проучить мерзавца!

- Слушаюсь, госпожа, - покорно и чопорно кивнул Авсалом. После чего без лишних церемоний схватил Уила за плечо и повел наружу. Позорный столб находился во дворе перед домом, недалеко от главного входа. Управляющий подвел мальчишку к довольно толстому вбитому в землю бревну, поставил к нему спиной и стал привязывать. Руки закрепил наверху, ноги опутал веревкой у самого основания, потом снял единственный прикрывавший интимные места кусок ткани, и хмуро произнес:

- Стой смирно, и сноси всё покорно, тогда может и добьешься снисхождения госпожи. Иначе несдобровать тебе, раб. Юная госпожа умеет пользоваться властью…

Он мрачно осмотрел связанного голого мальчишку и, ничего больше не добавив, пошел звать слуг.

[Уильям]

Уил заскрипел зубами и еле сдержал слёзы обиды. Было совершенно очевидно, что всё происходящее - это заранее спланированная подстава со стороны противной девчонки. Но сделать он ничего не мог, как не мог ничего сделать и грозный Авсалом, в глазах которого, как показалось Уилу, на мгновение даже промелькнуло сочувствие к нему. Вскоре Уил стоял совершенно голый у столба, привязанный за руки и за ноги. Вокруг стали собираться слуги и рабы, и мальчишка почувствовал стыд от того, что стоит перед всеми совершенно нагой. Казалось бы, сколько раз за последний день ему пришлось стоять вот так, обнажённым перед толпой, не имея возможности даже прикрыть самые интимные части тела. Но приступ стыда почему-то снова заставил его покраснеть, тем более, что среди слуг было немало женщин и девочек, смотревших за действом с определенной долей любопытства. Остальные же были просто рады небольшому развлечению и перерывом в работе.

Сбоку среди собравшихся Уил увидел Арэна. Парень был хоть и в короткой, из грубой ткани, но тунике. «Вот повезло», - мелькнуло в голове мальчишки.
Самому Уилу оставалось только ждать расправы взбалмошной хозяйки. Расправы, скорее всего, достаточно болезненной, наверняка унизительной и абсолютно незаслуженной. Парень потупился и закусил губу, чтобы скрыть от окружающих свои чувства.

[Кэрт Фелтон]

Сама Таниса появилась на пороге дома, когда все уже были в сборе. За ней семенил Том, несущий целую корзина яиц. Юная госпожа важно прошествовала сквозь толпу, приказала рабу поставить корзину перед ней и торжественно объявила:

- Этот бесстыжий раб посмел испачкать мои парадные носки. За это ему полагается испачкать его наглую физиономию. Поэтому тем, кто с этого места попадет ему прямо в лицо, получит мою похвалу и снисхождение.

Она властно рассмеялась и, достав из корзины яйцо, запустила им в Уила. Правда, меткостью юная особа не отличалась и попала мальчишке всего лишь в плечо. Но вот другие слуги и рабы, стремясь завоевать расположение хозяйки, вполне обладали и меткостью, и раболепием. Они друг за другом потянулись к корзине и вскоре съедобные "снаряды для метания" градом полетели в связанного мальчишку, почти без перерыва награждая его попаданиями: в лицо, в шею, в туловище. Некоторые девчонки, не в угоду юной хозяйке, стремились попасть по самым интимным местам. Им было забавно как парень дергается и шипит, а потом желто-прозрачная жидкость растекается по его паху и капает вниз.

[Уильям]

Уильям стоял у столба и морщился от каждого попадания. Челядь расходилась. Всё чаще слышались смешки при каждом попадании и обидные, часто скабрёзные шуточки и комментарии рабов. И если вначале дворовые просто пытались выслужиться перед хозяйкой, то потом уже сами находили удовольствие в глумлении над беззащитным.

По лицу и телу Уила текла противная жижа от разбившихся яиц, а каждое попадание было не столько болезненным, сколько обидным и унизительным. Уил терпел с трудом. Очень хотелось расплакаться, но он этого не делал только лишь потому, что понимал, что его слёзы доставят ещё большее удовольствия мучителям.
Наконец подошла очередь Аруэна. Тот взял яйцо, как показалось Уилу с неохотой, прицелился и метнул его, достаточно сильно, но… снаряд пролетел над правым плечом Уила и шлёпнулся о землю где-то за его спиной.

- У-у-у, мазила!!! – разочаровано загудела толпа.
- Да я хотел в переносицу попасть, - виновато развёл руками Аруэн, и Уил вдруг понял, что тот промахнулся совершенно намеренно, да и всё это действо ему не только не доставляло удовольствие, но казалось абсолютным варварством. Вообще, то брезгливое выражение, которое на мгновение появилось на лице парня говорило, что Аруэн совсем не прост.

Таниса, кажется, что-то хотела сказать нерадивому рабу, но тут Аруэна оттолкнула какая-то девчонка из прислуги и с криком: "А я сейчас куда надо попаду!" запустила яйцо, которое попало Уилу в самую чувствительную точку.
Парень зашипел от боли и прогнулся в бесплодной попытке то ли присесть, то ли подтянуть колени к груди, чтобы защитить уязвимое место. Толпа разразилась хохотом, а метательница, явно играя на публику, поклонилась своей хозяйке.

- Ах, простите, госпожа, мне показалось, что у него лицо именно там. Позвольте я повторю попытку.
- Давай, - вальяжно позволила Таниса, скрывая довольную усмешку и явно наслаждаясь происходящим. – Но в этот раз не промахнись, - кажется она уже и думать забыла о промахе предыдущего раба.
- Конечно, госпожа, - радостно выкрикнула девчонка и метнула яйцо, которое попало Уилу в верхнюю часть лба и испачкало волосы.

Желток потёк по глазам, и парень был вынужден зажмуриться. Но среди окружавших его боли и стыда вдруг мелькнула мысль, что возможно всё, что происходит с ним, поможет ему сейчас определиться, кому из челяди этого дома можно доверять, а кто выслуживается перед хозяевами и заложит при первом подозрении. Это было неплохой находкой, хоть и доставшейся большой ценой.

[Кэрт Фелтон]

Галдеж на улице мешал Кэрту сосредоточиться. Даже сквозь закрытое окно он слышал непонятные возгласы и гоготание прислуги.

Да что такое там творится! Цирк что ли приехал прямо к ним во двор? Мужчина оставил свои бумаги на столе и спустился вниз. Толпа встретила его почтительным поклоном, как и положено коленопреклонённым. Одна лишь Таниса недовольно нахмурилась и отвела взгляд.

- Что здесь происходит? – рявкнул Кэрт и тут заметил Уила, привязанного к столбу.

- Этот наглый раб испачкал мои чулки, когда чистил мне туфли, - поджав губы отчиталась девчонка. – Вот я и решила его наказать, папенька.

Кэрт прожег дочку взглядом. Лишь толпа слуг остановила его от публичной нотации. Не стоило так унижать юную особу. Тем более, перед её подчиненными.

- Иди к себе в комнату, Таниса, - строго повелел он и оглянулся в поисках Авсалома.

Наконец, он нашел его стоящего у сарая и наблюдающего за всем этим действом со стороны. Кэрт жестом руки подозвал управляющего поближе.

- Отправь всех работать, а мальчишку отмой, одень и приведи ко мне. И чтоб о любом подобном сборище в будущем мне было сообщено сразу же.

- Слушаюсь, господин, - поклонился Авсалом и сразу же отправился выполнять приказ.

[Уильям]

Спасение пришло откуда не ждали. Появившийся внезапно во дворе хозяин разогнал всё сборище и приказал освободить Уила. На протяжении всего времени, которое хозяин находился во дворе, Уил старательно отводил глаза, опасаясь встретиться с ним взглядом.
Вскоре недовольно пыхтящий Авсалом отвязал парня от столба и, не пойми за что, наградил крепким подзатыльником со словами:

- Чтобы впредь осторожнее был, придурок.

После этого он повёл его в хозяйственные помещения, где повелел наполнить лохань тёплой воды и приставил двух слуг, чтобы они отмыли раба.
При этом он всё время поторапливал:

- Быстрее, увальни, господин не любит ждать.

Насладиться тёплой водой и мытьём у Уила так и не получилось. Его наскоро оттёрли грубыми мочалками, полили каким-то маслом и снова окунули в бадью. После чего всё теми же мочалками удалили последние следы желтка и приказали выбираться из лохани. Здесь его протёрли грубым полотенцем и дали достаточно приличную тунику, закрывавшую ноги до колен и пару кожаных сандалий, пришедшихся как раз впору. Видимо, Авсалом послал за ними пока Уила мыли. Походя мальчишка отметил, что качество его одежды было куда лучше, чем той, которую он увидел на Аруэне. Вероятно, слугам служащим в доме полагалась более приличная одежда, а возможно, и содержание. Что ж, кажется, первая хорошая новость за сегодня.

Впрочем, углубиться в эти размышления Авсалом Уилу не дал и снова направил его к выходу очередным подзатыльником:

- Марш быстро, господин ждёт.

Почти бегом они дошли до господских покоев и, получив разрешение войти, предстали перед грозными очами хозяина дома. Уил тут же повалился на пол в поклоне, как ему и полагалось и услышал над собой голос домоуправителя:

- Господин, раб Лой доставлен по вашему приказанию.

Судя по тону, Авсалом изрядно опасался взбучки от хозяина и заметно перед ним заискивал.

[Кэрт Фелтон]

- Свободен, - кивнул Кэрт управляющему и продолжил что-то писать.

Некоторое время он не обращал внимание на коленопреклонённого раба – пусть стоит, куда торопиться? Но потом всё же обернулся и посмотрел на Уила. Мальчишку умыли и приодели, как он и приказал. Теперь спину парня покрывала вполне приличная для раба туника, а на ногах были сандалии.

- Можешь поднять голову, - разрешил мужчина и тут же задал заковыристый вопрос. – А теперь поведай мне, раб, как ты посмел испачкать чулки моей дочери?

Вопрос был каверзным именно в том, что мужчина прекрасно знал про все проделки юной леди. Да и не слишком его волновала её одежда. Он был почти уверен, что Таниса это всё сама подстроила и выдала за вину раба. Уже не в первый раз такое происходило, особенно с новенькими рабами. Но Кэрту хотелось посмотреть, что именно будет отвечать на это обвинение раб. Будет ли он оправдываться, испугавшись наказания, или покорно признает свою вину. А может сразу сдаст вредную дочурку её отцу и заложит ещё парочку слуг... Вот это и хотел увидеть Кэрт. Поэтому был наигранно строг и держал суровое лицо.

[Уильям]

Уильям не особо разобрал подвох в вопросе. Сработало воспитание, данное ему в семье и убеждение, что кляузничать, закладывать и жаловаться - это низко и недостойно. Выпрямившись и опустив глаза, он проговорил:

- Я сам не знаю, как это получилось, господин. Возможно, я был несколько неосторожен и невнимателен. Возможно, госпожа неожиданно для меня двинула ногой, и щётка соскочила. В любом случае, я должен был предусмотреть это. Но всё произошло без злого умысла. Поверьте, я очень сожалею.

Уил опустил голову, чтобы показать покорность, а, главное, чтобы спрятать глаза, которые безусловно могли выдать, что он вовсе не считает себя виноватым.

[Кэрт Фелтон]

Мужчина молча выслушал сказанное Уилом. Доля оправданий там была, но ответ вполне удовлетворил Кэрта. Мальчишка понимал своё рабское положение и как ему следует говорить о господах, уважительно и с почтением. Пусть даже госпожой является юная и взбалмошная особа, но то, что она дочь Кэрта уже ставит её на верхние уровни этой иерархии. Вот такая несправедливость в жизни…

- За свою оплошность ты уже был наказан. А за невнимательность пойдёшь в субботу участвовать в городском представлении. Там тебя научат и внимательности, и всему остальному… - мужчина ухмыльнулся, встал со стула и прошествовал к креслу.

– А теперь читай мне, - повелел он и жестом показал Уилу подползти поближе к тумбочке, на которой лежала книга.

[Уильям]

Уильям поклонился и, неловко двигаясь на коленях, направился к тумбочке. В голове вертелись мысли про «представление», которое ему обещали. Наверняка, ещё какая-нибудь гадость, в стиле той, которая была проделана сегодня на рынке. Вот ведь влип!

«Спокойно, - напомнил себе Уил. – Побег отсюда – лишь дело времени. Но если сейчас проявить неповиновение, то заподозрят в подготовке бунта или ещё в чем-то неблагонамеренном. И тогда точно ничего не выйдет. А значит, надо терпеть и повиноваться».

Он раскрыл книгу и снова почтительно поклонился:

- Прикажете читать с самого начала, господин, или какой-то конкретный отрывок?

[Кэрт Фелтон]

- Читай сначала, - лениво махнул рукой Кэрт и откинулся на спинку кресла.

"Совсем другое дело, - удовлетворенно заметил он сам себе. - Наконец-то можно в конце рабочего дня расслабиться и послушать хорошую книгу. Не зря я приобрёл этого мальчишку. Ох, не зря. Жаль только, пришлось с ним купить очередного никчемного недоучку. Ну, ничего, во дворе работы хватает. И в конюшне тоже…"

Думая всё это, Кэрт скрестил ноги и уставился в потолок. Всё шло своим чередом, и это его вдохновляло. Правда, вскоре хрупкое спокойствие могло нарушиться грандиозной войной, которую они затевают против выскочки-короля. Но это и пугало, и в то же время радовало. Тогда он получит должность, как минимум, генерала. А может даже будет главным в новой королевской армии. По крайней мере, повышение ему уж точно сулит. Так обещал сам сэр Лоттер. А он слов на ветер не бросает. Он ведь их будущий король. Кэрт, конечно метил в личные военные советники Его Величества, но и высокий военный чин получить был не прочь. Так, что всё что ни делается – к лучшему.

Первая глава книги подходила к концу. Кэрт чувствовал, как веки его тяжелеют и начинают слипаться.

- Хватит, - прервал он мальчишку, когда тот закончил читать предложение. – Запомни, где остановился и продолжишь завтра. Во время завтрака… А сейчас иди, можешь поесть и поспать. И да, скажи Авсалому, чтобы всыпал тебе десять розог. Для профилактики. И поутру ещё десять.

Кэрт оставался серьёзен и невозмутим. Он действительно считал, что рабов следует время от времени пороть. Вреда никакого, а работать начинают лучше. Он уже не раз замечал, как выкладываются поротые рабы, заискивают и стараются во всем угодить хозяевам. У рабов же, которых не секут, и сноровка, и послушание со временем начинают хромать. Поэтому Кэрт не дожидался, когда это время наступит, и всегда порол слуг для профилактики. Даже Авсалома иногда вытягивал. По субботам, сам, без свидетелей. Чтобы чувствовал хозяйскую руку и боялся втихаря подворовывать. Потому-то управляющий и не смел ничего делать вопреки хозяйскому повелению. В других вон имениях бардак, а у Кэрта полный порядок. Так что метод вполне себя оправдывал.

[Уильям]

То, что хозяин расслабился и прикрыл глаза, честно говоря, спасло Уильма. В паузах между чтением, перелистывая страницы, мальчишка бросал такие острые, оценивающие взгляды в сторону своего повелителя, что любой искушённый в жизни человек сразу понял бы, что перед ним не покорившийся судьбе раб, а затаившийся зверёк, в любой момент готовый не то к смертельному броску на хозяина, не то к решительному бегству.

Впрочем, когда Уильям услышал финальные распоряжения этого дня, он подумал, что хозяин всё же перехватил один из его нечаянных взглядов и поэтому рассердился и приговорил его к порке. Возможно именно из-за этого реакция Уила была достаточно сдержанной. Он лишь стиснул зубы, поиграл желваками, но быстро взял себя в руки, смиренно поклонился, проговорил «Слушаюсь, господин» и, пятясь, как в прошлый раз, вышел из комнаты.

В первую очередь он, конечно, направился на кухню, где сообщил повару, что ему позволено поесть и тут же получил свою миску рабской баланды. Безвкусное варево Уил потреблял не спеша, растягивая время. Увиденное и услышанное надо было обдумать. Кроме того, всеми силами он пытался оттянуть тот момент, когда ему надо будет отправиться к Авсалому просить о порке. Просить о порке! Сама мысль, что придётся самому передавать такое распоряжение домоправителю повергала его в трепет и заставляла краснеть щёки и кончики ушей. Но сколь верёвочке не виться… Баланда была доедена, а как только Уил вышел из кухни, то почти сразу же столкнулся с Авсаломом. Делать ничего не оставалось. Мальчишка поклонился и тихо произнёс:

- Дозволено ли мне обратиться к вам?

Когда же Авсалом еле заметно кивнул, он продолжил:

- Господин отпустил меня до утра, но просил вам передать, чтобы вы всыпали мне по десять розог сегодня и завтра с утра, - как ни пытался Уил быть отстранённым, краска мгновенно густо залила его лицо, но он всё же успел поспешно добавить, прежде чем опустил голову. - Для профилактики.

Не дай бог домоуправитель ещё подумает, что господин остался чем-то недоволен и добавит наказание от себя или выполнит распоряжение слишком рьяно.

[Кэрт Фелтон]

Но Авсалом, казалось, не слишком удивился распоряжению хозяина. Тот часто отдавал такие приказы и не только по отношению к новым рабам, но и старых никогда не щадил. Да и слуг не обходил стороной хозяйский кнут. Авсалом с неприязнью припомнил как в прошлую субботу сам стонал в кабинете на лавке. Спина мгновенно зачесалась от неприятных воспоминаний.

- Пойдем, - кинул он рабу и окликнул из кухни служанку. – Клавдия, приготовь жердь для порки. А ты рассупонивайся, Лой, и жди меня.

Управляющий ушел, а служанка вышла в сени с толстой палкой, которую положила, как на вертел, на рогаткообразные вырезы двух других, вкопанных в землю.

- Иди примерься, - приказала она Уилу и стала отдавать распоряжения, словно ничего необычного не происходило и перед ней не стоял обнаженный подросток, которого вот-вот собираются выпороть.

– Перегнись через жердь, - приказывала она. – Ноги расставь. Шире, ещё шире… Что ж ты такой бестолковый? До самых палок ноги расставь. Мне ж тебя привязать надо, бестолочь… - ворчала женщина, стоя с веревками наготове. Она принялась подтягивать стопы Уила к столбикам, вкопанным в землю. А потом достала веревку, продела её в ремни на щиколотках мальчишки и двумя узлами привязала их к деревяшкам. – Теперь руки давай, - распорядилась она и сама уже схватила запястья Уила. Они также были притянуты к ремням на ногах.

Теперь абсолютно точно раб не мог двинуться с места и был вынужден стоять, довольно широко расставив ноги и беспомощно вздрагивая, в ожидании прута. Деревяшка под животом не давала опуститься ни на дюйм ниже, а растянутые внизу руки, наоборот, приподнимали обнаженную задницу на самый верх. И теперь она сверкала нетронутой белизной и напряженно сжималась то ли от холода, то ли от страха.

Служанка не уходила, явно с интересом рассматривая Уила.

- Плохо, что тебя давно не пороли, - вдруг философски заметила она, отмечая только пару рубцов от плетки в самом низу ног. – Задница у раба всегда должна быть красная. Особенно у юного и неопытного, как ты. Поэтому драть тебя надо часто. Как минимум, до отрочества.

Она довольно звонко шлёпнула Уила ладонью и отошла на два шага назад.

[Уильям]

Снова покраснев и опустив глаза, Уил стянул с себя тунику. Ему не в первый раз приходилось сегодня оказываться голым перед девчонками, девушками и женщинами, но сейчас, когда он оказался один на один со служанкой, это показалось почему-то особенно унизительным.

Вскоре он оказался связан в позорной позе, а служанка ещё припечатала его унизительным замечанием и по-хозяйски шлёпнула по заду, так что Уил был уже готов провалиться на месте от стыда и даже желал, чтобы поскорее пришёл Авсалом и началась экзекуция. Порки всё равно не избежать, а позор который он переживал сейчас, казался мальчишке страшнее ударов розги.

[Кэрт Фелтон]

Но Авсалом всё не шел. А служанка и не собиралась освобождать Уила от пут. Она так и оставила его до прихода управляющего, а сама пошла в дом.

Место было проходное, как раз напротив входа для слуг. Поэтому мимо то и дело сновали люди. Они, конечно же, обращали внимание на перегнутого через палку Уила в пикантной нетривиальной позе. Девчонки похихикивали, мальчишки хмыкали, а взрослые безразлично рассматривали ожидающего наказание раба и проходили мимо.

- Смотри, новенький, - послышался сзади тонкий девчачий голос.
- Для порки приготовили, - вторил ему другой, тоже девчачий, но более взрослый. – Вон как ожидает, аж весь дрожит.
- От вожделения, наверное…

Сзади раздался звонкий смех, а одна из девчонок наклонилась и стала рассматривать Уила снизу.

- У него ещё совсем маленький, – прокомментировала она. – И сам молокосос. Только для порки и годится. Эй, тебя как зовут? – обратилась она непосредственно к мальчишке в явно издевательском тоне.

[Уильям]

Уила уже действительно трясло и даже не от страха порки. Стоять в таком виде и подвергаться публичному осмеянию было невыносимо. Это казалось обидным на площади, когда из толпы доносились обидные, а иногда скабрёзные выкрики. Но здесь, когда каждый мог подойти, рассмотреть, потрогать за самые интимные места…

Уил кусал губы чтобы не разреветься от стыда и обиды. Если бы он не был привязан, то, наверняка, убежал бы сейчас и спрятался в укромном месте, наплевав на неизбежное наказание. Но путы связывали его крепко и оставалось только терпеть насмешки. Он видел, что рядом остановилось ещё несколько слуг. Все разглядывали его и могли сделать с ним, связанным в позорной позе, что угодно. Уил уже молился, чтобы поскорее пришёл Авсалом, пусть бы и выпорол его, но побыстрее отвязал и отпустил.

Вопрос девчонки он проигнорировал, так как считал слишком унизительным для себя отвечать в таком положении.

[Кэрт Фелтон]

Авсалом не специально задерживался. Он должен был всё перепроверить перед ночью и отдать последние распоряжения. Поэтому вернулся он только минут через двадцать. За ним семенил Аруэн. Управляющему и сейчас было недосуг пороть рабов, поэтому он снова вызывал служанку.

- Присмотри за ними, - велел он Клавдии. Он знал педантичный нрав служанки и не в первый раз поручал ей подобные задания. – Пусть этот всыпет тому десять раз. А потом наоборот.
- А ты что смотришь? Бери прут! – скомандовал он Аруэну, и тот поспешил выполнить приказ.

- Не этот. Вот этот возьми, - поправила раба Клавдия, всовывая в руки Аруэна более толстый и длинный прут. – Теперь бей! Не так! Встань слева и размахнись. Этот не считается. Размахнись как следует… А ты терпи! – рявкнула она на тихое мычание Уила.

Авсалом проследил за началом экзекуции и молча удалился в дом. Смотреть, как рабы порют друг друга ему было неинтересно. Он уже много раз видел это действо и знал, что Клавдия справится со своей задачей лучше него. Он, может быть, и пропустил бы пару слабых ударов, задумавшись или желая побыстрее всё это закончить, а Клавдия не пропустит – это уж точно. Она будет жестко следить за четким и неуклонным исполнением экзекуции. И можно быть уверенным, что рабы получат десять самых сильных и хлестких ударов каждый, без всяких скидок и послаблений.

[Уильям]

Уил, связанный в позорной и неудобной позе не мог поверить своим ушам. Его будет пороть Аруэн, а он Аруэна?! Что за дела? Скосив глаза он заметил, что сам Аруэн тоже заметно смущён. Второй удар, который он нанёс, хоть и был достаточно болезненным для Уила и заставил его дёрнуться и зашипеть, опять не был засчитан. Тоже самое произошло с третьим. Вздёрнутый к небу зад Уила уже изрядно ныл, а счёт проклятой десятке так и не был открыт.

Вокруг начали собираться зрители, да и прежние девчонки, осматривавшие Уила никуда не ушли, а только спрятались при появлении Авсалома и теперь снова вышли во дворик и о чём-то перешёптывались, явно смакуя сцену. Да сколько это может продолжаться?
- Да бей ты нормально! – не выдержал в конце концов Уил. - Мне что, до утра тут париться?

Аруэн, которого словно самого подхлестнули этой фразой, тут же размахнулся, розга с противным свистом рассекла воздух, и Уил отчаянно заорал от резкой боли. Ему даже на секунду показалось, что его разрезали пополам. Слёзы тут же брызнули из глаз, а вокруг послышались комментарии зрителей:

- О, хороший удар. Сам напросился.
- Орёт как девчонка.
- Ага, тебя бы так, умник.
- Эй, новенький, не жалей его. Он тебя жалеть не будет.
- Этот засчитаем, - довольно сообщила Клавдия. – Один. Так дальше и бей. И не тяни. Некогда мне с вами тут возиться.
Служанка явно не хотела конфликтовать с собравшимися вокруг слугами и разгонять их, но и то, что порка превращалась в публичное представление для челяди, тоже не радовало её. Ещё чего доброго Авсалом, а то и сам хозяин увидят и рассердятся, тогда хлопот не оберешься.