Забытое старое

[Виктор Михайлович]

Виктор Михайлович был вполне себе современным человеком.
Он и слушал не одну классическую музыку, и книжными новинками не брезговал, предпочитая, впрочем "сказки для взрослых",
и компьютером владел на очень хорошем пользовательском уровне,
да и за модой, можно сказать следил, хотя тут больше было заслуг молодой жены.

Ну как молодой, Алёна по паспорту была моложе Виктора на двадцать лет, но по житейской мудрости не уступала мужу,
успевшему к моменту их знакомства уже и в кадетском корпусе поучиться, и в армии отслужить,
и дело своё поднять, и университетский диплом педагога получить без отрыва от работы.
Да, Алёнку Виктор воспринимал как награду за все свои жизненные перипетии.
[/i]
Итак, Виктор Михайлович был вполне себе современным человеком.
Однако, замечал он за собой некие странности, словно приветы из прошлой, дореволюционной жизни.
Что это было? Может быть генетическая память, но тогда вполне вероятно не одного поколения.
Например, он до сих пор считал, что учитель, а в его случае воспитатель, в школе служит, а не работает.
И метод коррекции, в просторечии именуемый "порка", который пока экспериментально проходил апробацию в частном интернате,
воспринимался им не как наказание за прегрешения, а как...

Впрочем Виктор и сам не понимал пока почему позорное и унизительное избиение виделось ему в тонах совершенно благостных.
Он просто чувствовал, что порка сама по себе была раньше чем-то иным.
Ему не раз самому перепадало и ремешком от бати, и прутом от деда.
Виктор помнил боль, помнил обиду, но не помнил у себя зла.
Да и в корпусе потом все взыскания воспринимались им как должное.

А на работу в экспериментальное учебное заведение устроился по наводке своего старшего товарища.
Не, сначала Виктора Михайловича смутило предложение воспитывать мальчишек "старорежимным методом".
Но когда с ним завели разговор за адекватность, подумал и дал согласие. Всё-таки он не особо радовался необходимости наказывать мальчишек. Для себя он определил, что будет использовать своё право пороть бедокуров только в случае особо злостного хулиганства.

[Клим Васильев]

Климентию шел пятнадцатый год. Мальчишка был высок, худощав, румян и насмешлив. Его едва ли можно было считать ценным приобретением для частного интерната - "ни дня без подвига" было, похоже, девизом Клима.

В интернате он был отправлен перевоспитываться и занимался этим благим делом уже неделю. За семь долгих дней Клим так перевоспитался, что даже курил тайком, а потом жевал жвачку. Правда, у биологички Анны Ивановны был такой нюх, что никакие меры предосторожности не спасали.
- Климентий! Ты курил!
- Я?!
- Я же чувствую запах.
- Анна Ивановна, что за обвинения? Вы сначала докажите.

Вместо доказательства в дневнике у Клима появилось замечание. Мальчишка разозлился и вдохновенно изрисовал на перемене наглядное пособие, сделав отдельные анатомические особенности еще более наглядными. И хоть ржал весь класс, биологичка снова забрала Климов дневник.
- Ужас какой! Постыдился бы!
Анна Ивановна гневно взялась за классный журнал и отпрыгнула от неожиданности - из-под него со стрекотом выскочила шуршащая бумажка с чем-то шевелящимся внутри. Кто-то подсунул "сушеного скорпиончика".

- Васильев! Вон из класса!

Климентий пожал плечами, закидывая рюкзак на спину. Он еще не сталкивался с последствиями хулиганских выходок в этом интернате.

[Виктор Михайлович]

" Штирлиц шёл по коридору..." Почему-то о именно эти слова приходили в голову Виктору Михайловичу, когда заботы заносили его в школьный корпус во время уроков. Сдержанная тишина и голоса учителя, объясняющего урок, или ученика, отвечающего у доски, взывали к благоговению. Стук каблуков граничил со святотатством!
Вдруг тишина за дверью одного класса сначала взорвалась смехом, потом раздался испуганный женский вскрик, и гневный возглас:".. вон из класса!"
Виктор поспешил к месту происшествия...

[Клим Васильев]

Клим вышел из класса, хлопнув дверью громче, чем собирался. То ли сквозняк, то ли дверь хлипкая, то ли силушкой богатырской не обижен. На этом месте размышлений Клим гордо выпрямился и, широко шагая, едва не влетел в мужчину. Тот шёл быстрым шагом ему навстречу с деловым видом.

Клим узнал Виктора Михайловича. Они не особо пересекались раньше, не доводилось. Поэтому Клим буркнул:
- Вы бы осторожнее...
И пошёл дальше своей дорогой.

[Виктор Михайлович]

И пошёл бы, если бы воспитатель не остановил его:
- Постой, друг любезный, не торопись, - Виктор Михайлович показал жестом на дверь, - думаю, не лишне будет прояснить ситуацию, - он аккуратно постучал в дверь, впрочем она тут же открылась.

- А, Виктор Михайлович, это Вы... - подрагивающие пальцы которыми Анна Ивановна заправляла выпавший из причёски локон, чётко определяла нервозность обстановки в классе, - вот видите, - по мнению учительницы, всё и так должно было быть понятно без слов. Да и рассказывать про "такое" спокойно Анна Ивановна не умела.
Виктор обвёл взглядом класс. Парни смущённо похихикивали, поглядывая на разрисованный, весьма талантливо, кстати, разрисованный плакат.

[Клим Васильев]

Клим завёл глаза. Речь у Виктора Михайловича как из позапрошлого века. А тут ещё Анна Ивановна вся в эмоциях. Трагедия, театр, Шекспир с древними греками отдыхают.

Клим невозмутимо посмотрел на одноклассников, подмигнул одному, с кем они успели неплохо сойтись. Ещё раз взглянул на свою работу. Не, ну а что? Это не просто уровень сосиски и пары кружков, это уже искусство. Даже прожилки нарисовал, и все по-быстрому успел. А на соседнем пособии нарисовал такую грудь, что Памела Андерсон обзавидовалась бы. Между прочим, обнаженку рисовали даже великие художники.

Но пока Клима ни о чем не спрашивали, и он молчал, ожидая продолжения спектакля.

[Виктор Михайлович]

Ну не то чтобы всё было понятно Виктору Михайловичу, но основная картина вырисовывалась ясно. Всё просто: среди своих "стареньких" таких талантов не наблюдалось, да и младшее звено тоже было вне подозрений. По твёрдости руки и точности, с которой были выполнены детали скабрезной графики, мелкая моторика была уже ближе к взрослому уровню.

Переглядки, опять же. Ясно же, кто причина срыва урока:
- Анна Ивановна, мы разберёмся, - сначала надо было успокоить взволнованную девушку. Сами понимаете, опытный педагог смог бы сам разыграть эту ситуацию в свою пользу, да и " сушёный скорпиончик" не вывел бы его из состояния равновесия, - чья игрушка? - Виктор Михайлович покрутил в руках приспособу и посмотрел на новенького.

[Клим Васильев]

Клим не мог удержаться, сразу вспомнив старый анекдот "деды сказали ничья, товарищ сержант, можете докурить".
- Да вы забирайте, Виктор Михайлович,не жалко, - вежливо ответил Клим. В классе прозвучала ещё пара приглашённых смешков, но в целом, парни притихли. Как бандерлоги, они уже знали, что вошедший Каа не просто шуршит.

[Виктор Михайлович]

Класс притих. Хм.. интересно, что никто не попытался заступиться за новенького.
Васильев прибыл, если память не изменяла Виктору Михайловичу в прошлый понедельник, то бишь неделю Клим...
О! Точно. Клим!..
Так вот, похоже на то, что за неделю Клим не успел ни с кем сойтись настолько, чтобы удостоиться защиты от новых товарищей.

- Угу... Что-то я смотрю тебе ничего не жалко, - кивнул воспитатель на снисходительное разрешение забрать игрушку, - да и никого тоже, - он вздохнул, глянул на Анну Ивановну, - плакаты мы тоже заберём, с Вашего позволения, - Виктор Михайлович снял пособие со стены и повернулся к Климу, - пойдём, бедокур, поищем уютный уголок, где никто не помешает нашей беседе.

Наверняка никто из парней не назвал бы экзекуционную - комнату специально оборудованную для исполнения телесных наказаний, - уютной.
Однако, в ней был диванчик для тех, кто мог перетрусить до обморока, ну или для доверительных бесед, что случалось гораздо чаще.
Кроме того экзекуционная была оборудована компьютерной точкой, подключённой к общему серверу.
Вот именно туда Виктор Михайлович и намеревался отвести Клима Васильева.

[Клим Васильев]

"Никого не жаль" и трагичный взгляд на учительницу. Еще и вздох такой театральный.
- Ага, безжалостный и беспощадный, - иронично вполголоса заметил Клим. Как ни странно, в тишине класса парни услышали, доказательством чего были несколько смешков.

Климу не улыбалось идти на разборки, но деваться было некуда. Ожидаемо, чо уж. Интересно, а плакаты нафига прихватил? Заставлять стирать? Так оно ж, наверное, не ототрется. Клим впервые об этом задумался, но так, вскользь. Сменить стукачку Анну Ивановну на зануду Виктора Михайловича было не очень-то веселой перспективой. Сейчас начнут ему по ушам ездить.
Клим сунул руки в карманы и невозмутимо отправился на выход из класса.

[Виктор Михайлович]

От кабинета биологии до означенной "уютной комнаты" было буквально двадцать шагов в конец коридора:
- Клим, придержи, пожалуйста, - попросил Виктор Михайлович, когда они с Васильевым оказались у громоздкой двери, обитой изнутри звукоизоляционным материалом. "000" - было написано на табличке вместо номера или названия предмета.

Воспитатель выудил из кармана брюк большой ключ, повозился с замком и гостеприимно распахнул перед Климом дверь:
- Заноси сюда, - кивнул он внутрь, нащупывая у двери выключатель.
Окна в экзекуционной конечно были, но они были зашторены плотными гардинами.

[Клим Васильев]

Клим мрачно взял плакат. Ему не понравились ни цифры на табличке, ни массивная дверь, ни шторы на окнах. А интерьер - ещё меньше.

То есть сейчас вот здесь. Это и произойдёт? Виктор Михайлович серьёзно намеревается Клима наказать так, как тут принято, о чем шептались пацаны? Это не укладывалось в голове у Клима.

[Виктор Михайлович]

Щёлкнул выключатель и осветил весь остальной интерьер. Вешалка для верхней одежды. компьютерный стол, два стула около него, шкафчик с медикаментами для первой помощи, диван и старенький двустворчатый шифоньер с фигурным ключом в замке, - эти вещи составляли уютную часть комнаты. А чуть глубже обстановка была гораздо аскетичнее: табурет, массивная деревянная скамья и высокое пластиковое ведро с прутьями.
- Плакаты на вешалку, - распорядился воспитатель, - а сам проходи пока к столу.
Виктор Михайлович тоже не задержался у двери, привычно разбудил мышкой комп и, пока тот загружался, просто понаблюдал за мальчишкой.

"Великого пофигист" на глазах превращался в "недоверчивого угрюмца". Да, Виктор Михайлович любил эпитеты позаковыристее:
- Ты ведь знал, что шалости, вроде твоей могут закончиться телесным наказанием, так, Клим? - вопрос был почти риторическим, однако воспитатель ждал ответа от мальчишки.

[Клим Васильев]

Клим повесил плакаты и сел на стул, слегка развалившись. Обстановка давила, тем сильнее он чувствовал необходимость сопротивляться.
- Не-а, - нагло соврал он. - Понятия не имею, о чем вы.

Клим изо всех сил не смотрел в дальнюю часть комнаты. Хотя внутри он встревожился. Лавка? Прутья? Блин, вот совсем серьёзно, по-настоящему?!

Надо было увильнуть, сохранив лицо. Парень срочно начал думать в этом направлении.

[Виктор Михайлович]

Клим демонстративно плюхнулся на стул. Что ж, это было вполне ожидаемо:
- Я не разрешал садиться, будь любезен встать, - сам Виктор Михайлович сейчас стоял у стола.
Файл мальчишки был пока чист, неуды новичкам первые две недели не ставили, давали время на акклиматизацию.
Хватало парням и без двоек забот.
Строгий режим дня, дисциплина, порядок в спальнях - требования привыкнуть к которым многим подростками было трудновато.
Вот и у Васильева эти художества - выход за рамки, своеобразный протест против системы.
Кстати, рисунки...
- Я вот что хотел узнать у тебя, Клим, ты рисовать учился где-то специально или у тебя это такой самородный талант к графике? - Виктор Михайлович обычно не скупился на похвалу.
А чего ругать-то?
Сделано уже и ясно, что по глупости, и видать уже чем закончится. Вон как старательно парень взгляд от скамьи отводит!
А вот понять, что двигало мальчишкой, когда он хм... мотал скорпиончика, - это полезно для них обоих.
И для воспитателя, и для воспитуемого.

[Клим Васильев]

Клим нехотя поднялся. Мужчина тоже стоял и это отчасти примирило с требованием. А вот вопрос удивил. Клим вскинул глаза на Виктора Михайловича:
- Сам.

Ответил коротко, но в голосе слышалась и гордость, и удивление, и настороженность, и лёгкий интерес.

[Виктор Михайлович]

- Ух ты! - Виктор Михайлович довольно покачал головой, - нарисовано-то прямо художественно, с подробностями и деталями, - расчёт на гордость оправдал себя, парень не стал отпираться, и похоже ёжиков своих немного попрятал, - как ты пришёл к такой креативной идее? Что побуждало тебя творить сей шедевр? - в голосе воспитателя не было ни тени иронии. Ему правда были интересны мотивы мальчика.

[Клим Васильев]

Клим уставился на Виктора Михайловича, пытаясь узреть признаки стеба. Но взрослый выглядел серьёзным и даже каким-то торжественным. Он что, притащил сюда Клима на профориентацию?
С другой стороны, положение опасное и стоит пойти на сотрудничество, показать, какой Клим на самом деле серьёзный талантливый парень. Можно сказать, недопонятый гений.

Эта мысль вызвала новый виток сарказма. Клим чувствовал себя леммингом, но не смог побороть искушение простебаться над ситуацией.

Приняв максимально серьёзный вид, мальчишка мотнул головой, отгоняя со лба непокорные волосы, и с лёгкой драматичностью заявил:

- Я долго шёл к этому. Вдохновлялся работами Микеланджело и Брюллова, - Клим помнил, что первый ваял обнажённку, а второй вроде бы писал "Последний день Помпеи". - И древними Олимпийскими играми. Люди с давних времен воспевали красоту тела человека.

Клим выдал последнее предложение, спертое с уроков литературы, и осознал, какой козырь ему отдал учитель. Ха!

[Виктор Михайлович]

- Похвально, что ты берёшь пример с великих мастеров, - улыбнулся воспитатель, - видеть красоту человека в большом и малом это талант особый, а уж зафиксировать эту красоту, перенести эмоцию и объёмы на плоскость. У меня, например, такие умения вызывают восхищение. - Виктор Михайлович не лукавил. Когда было за что хвалить, он хвалил, когда надо было ругать - ,ругал.
А как быть, если поступок достоин и того и другого?
А вот так: щедро отвесить и похвалу и укор.
-
Ты конечно слышал о Леонардо да Винчи? - воспитатель развивал свою мысль дальше,-Он знаменит не столько своими живописными работами, которые у него по большей части остались не законченными, сколько своими научными и инженерными изысканиями. Знаешь, у него есть очень много рисунков тела человека. Как снаружи, так и изнутри. Они ценны тем, что сделаны самым подробным образом. Конечно были у него и живые натурщики, и так сказать неживые...
Виктор Михайлович сделал небольшую паузу, так сказать "для усвоения материала", а потом задал вопрос:
- А кто был твоей натурой, когда ты воплощал свои творения? -
Каверзный вопрос? Может быть...

[Клим Васильев]

Клим слушал все внимательнее. Было интересно, но подозрительность перевешивала. Куда клонит Виктор Михайлович? Ведь не за тем же он сюда позвал Клима чтоб читать лекцию по истории искусства?

Вопрос был неожиданным, но не застал мальчишку врасплох. Он сидел и ждал подвоха.
Хмыкнул.

- Так в дУше каждый день видно, чего там не запомнить. А с женской - это с картин, - он нахально посмотрел на мужчину. По лицу мальчишки читалось "порносайты и журналы!", но он с умным видом продолжил: - Картины великих мастеров. Конечно, лучше бы живая натура... Может, пригласим?

[Виктор Михайлович]

- В душе? Ну-ну.. - Виктор Михайлович с недоверием покачал головой, ясно, парень ёрничал.
Или у него в душе стояк? Или... Чем они там в душе вообще занимаются?
Он хмыкнул, отметил для себя контроль в душевой, так, на всякий случай.
А про "живую натуру" ответил:
- Да я вот, думаю... рано тебе ещё с живой натурой работать, - воспитатель покачал головой, - женщина, особенно в таком, уязвимом для неё положении, требует особой заботы и внимания, а я у тебя пока ни того, ни другого не наблюдаю, - Виктор Михайлович подошёл ближе к разрисованным плакатам, щёлкнул по картону пальцем, - потому и твои "этюды в стиле ню" больше на порнографию тянут... - он помолчал пару секунд и добавил, - к сожалению.

Время бежало, урок заканчивался. Виктор Михайлович посмотрел на часы:
- Клим, а если по-честному, без понтов, сам-то ты что думаешь про свои проказы?

[Клим Васильев]

Клим ясным взглядом посмотрел на мужчину.
- Рано рисовать с живой натуры? - он сделал ударение на "рисовать" и воззрился на Виктора Михайловича с видом, что не чует никакого второго смысла в их разговоре. А фигли, он же творец!

Клим чуть прищурился, а потом ответил как просили - без понтов и прямо в лоб.
- Потому, что обвинять человека без доказательств неправильно. Наехала - пришла ответка. Тем более, не ей лично нахамил, а так... Класс украсил.

[Виктор Михайлович]

- Ты прекрасно понял, Клим, какую натуру я имел в виду, - мальчишка ёрничал, что было вполне простительно, если учитывать напряжённость момента, создаваемую антуражем комнаты. Парень старался держать себя в руках, но его выдавала нарочитость с которой мальчишка старался смотреть на воспитателя. Так во всяком случае Виктору Михайловичу казалось.
Вот и нагловатое признание звучало скорее как вызов. Клим храбрился. Что ж, имеет право :
- Вот это ты верно подметил, Васильев, твоё поведение сегодня квалифицируется как хамство, вандализм и прогул урока, - воспитатель озвучил "приговор", - я рад, что ты это признаёшь, - Виктор Михайлович не отвёл глаз, удерживая взгляд мальчишки, - сознательного нарушителя пороть гораздо приятнее... - это тоже было высказывание в лоб. А что ответка за ответку.

Однако воспитатель не спешил приглашать мальчишку на "эшафот":
- Но не будем торопиться,- он развернулся так, чтобы Клим не видел скамьи и кадки с розгами. Разговор продолжался.
- Я так понимаю, ты попытался отомстить? Знаешь, Клим, если тебя несправедливо обвиняют, обижают учителя или товарищи, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь и защиту, - это было правдой. Парадоксальной, но правдой, - некоторые конфликты можно разрешить не прибегая к военным действиям. Не так ли?

[Клим Васильев]

Разговор все меньше нравился Климу. Особенно "не будем торопиться". Это значит, что его, Клима, судьба уже решена? Или нет? Но в эту комнату просто так не ходят. Сам Клим тут по делу ещё не был, но судя по рассказам...

Подросток фыркнул, не сдержавшись, на предложении Виктора Михайловича. Фыркнул,а значит взгляд отвёл -в лицо же невежливо фыркать. И обстановка сразу напомнила опасное назначение комнаты. Как бы не садился мужчина, а все равно Клим уже видел,а значит помнил, что тут есть.

У Клима на языке вертелись десятки ироничных комментариев, но он ответил довольно вежливо:
- Было б странно, если б к вам бегали парни, которых "обидели", за поддержкой и защитой. Во-первых, мужики и не детский сад. Во-вторых, методы защиты здесь уж больно...своеобразные. Согласитесь.

[Виктор Михайлович]

Виктор Михайлович знал, что рисковал.
Мальчишка мог бы его поднять на смех, уйти в ироничный игнор, в несознанку.
Но Клим сотрудничал.
Отвечал осторожно, вдумчиво.

Виктору мальчишка начинал нравиться.
Конечно, ангелы в коррекционные школы не попадают, но Клим Васильев хотя бы проявлял какой ни на есть интеллект.

- За "своебразие" спасибо, - усмехнулся воспитатель, - а бегать совсем не обязательно, - он помотал головой, - "мужики"... А ведёте себя как детский сад, - возражение требовало аргументации, - назло бабушке отморожу уши, - Виктор Михайлович развёл руками, - моя же основная задача уберечь вас от посещения этой комнаты, может быть что-то посоветовать, помочь посмотреть на ситуацию с другой стороны. Вот ты говоришь "наехала" на тебя Анна Ивановна. Как может наехать на мужика нежная девушка? И я бы задал ещё вопрос, - Виктор Михайлович сделал паузу, - а зачем она это сделала? Были же у неё какие-то причины? Я вижу, ты парень умный. Анализируй!

[Клим Васильев]

- Нежная девушка? - Клим переспросил и очень внимательно посмотрел на говорящего. Во взгляде мальчишки читались все его мысли: "нежная" учительница, к которой Виктор Михайлович поспешил на помощь, угу, ясно. Взгляд скользнул на кольцо на безымянном пальце и Клим закусал губу, чтобы не засмеяться. Интересно, а жена в курсе? Или Виктор Михайлович сам пока не втыкает, что запал на биологичку? Или он тут благородный рыцарь? Но что-то заладил "нежная", "обидел девушку", будто не ученик и учительница, а парень и девчонка на вечеринке.

Клим опустил глаза, прогоняя улыбку и непрошенные мысли. Затем снова посмотрел на мужчину, уже спокойнее. И так же спокойно, даже с оттенком превосходства, ответил:
- Современные девушки прекрасно это умеют. Иначе не отжимали бы тачки и айфоны у мужиков. Я не про неё конкретно, а вообще. А что касается "зачем" - если в вас въедет чувак на светофоре, вы будете разбираться в его душе? Что-то сомневаюсь.

[Виктор Михайлович]

Ну вот и всё.
Интеллигентный разговор "по душам" можно было считать оконченым.
Как только Климу предложили посмотреть на ситуацию с другой стороны, то бишь оценить свои косяки, мальчишка начал "загоняться".
Сразу стал искать виноватых "на стороне".
Взгляд у парня стал каким-то сальным, глазки забегали, губы исказила ухмылочка.
К чести парня, надо сказать, он попытался спрятать эмоции, опустил голову...

А потом вдруг снова включил хама.

- Современные девушки прекрасно это умеют. Иначе не отжимали бы тачки и айфоны у мужиков.

- А у тебя была тачка? А не тот ли ты чувак, что въехал в кого-то на светофоре? - теперь пришла очередь Виктора Михайловича ухмыляться.
Впрочем его вопросы были риторическими.
- Ладно, на данном этапе мне всё вполне понятно, - воспитатель снял часы и положил их в карман брюк, пора было заканчивать разговоры и переходить к действиям, - учитель сделал тебе замечание, которое ты счёл несправедливым. Ты решил проучить педагога и немного припугнуть её, чтобы ей впредь было неповадно беспокоить тебя по пустякам. Для этого ты выбрал порнографию, вандализм, и хамство. Эти виды деятельности в нашей школе как правило наказуемы телесно...
Для мальчика итог был неутешительный, но Виктор Михайлович хотел таки дать Климу шанс избежать порки:
- Тебе есть что добавить?

[Клим Васильев]

Клим разозлился. Он встал вслед за Виктором Михайловичем. Понаблюдал, как тот убирает часы в карман брюк. Как будто перед дракой, странно как! А, это готовится, чтоб хлестать сподручнее было.

Клим не вынес мысленной картины, которую тут же набросало ему воображение. Картины с полуголым привязанным к лавке мальчишкой, который вскрикивает, вскидывая голову, так что чёлка взлетает и падая прилипает к намокшему от пота лбу; мужчины в рубашке с закатанными рукавами, который равномерно поднимает и с силой опускает длинный прут. Нет!

Глядя на Виктора Михайловича, копируя небрежный и как будто естественный жест убирания часов в карман, Клим вытащил носовой платок (он валялся в кармане чистый и нетронутый уже неделю) и принялся аккуратно наматывать его на костяшки правой руки. Демонстрация в ответ на демонстрацию.

Не отрывая взгляда от мужчины, подросток резко проговорил:
- Есть. Вандализм - это когда памятники портят или скамейки ломают, а я ничего такого не делал. А порнография, Виктор Михайлович, выглядит совсем по-другому. Уж вы-то, как культурный человек, должны бы знать разницу. Но я могу помочь, если нет. Подсказать адреса сайтов?

Клим отлично знал, что сейчас только усугубляет ситуацию, но не мог ни отступить, ни смириться, ни повиниться. Сколько раз дома ему говорили, мол, нельзя так, не несись как поезд на всех парах, не надо портить то, что и так нехорошо. А сейчас и сказать было некому.

Клим стоял обманчиво спокойный. Он ждал. Он был готов к движению взрослого, чтобы увернуться, выкрутиться, отскочить. Ему хотелось достать Виктора Михайловича хотя бы резкими словами, чтобы тот не изображал из себя доброго и спокойного, когда все это время собирался побить пацана.

Дворовое, наносное и крепко въевшееся, как копоть в кожу шахтёра, управляло сейчас Климом.

[Виктор Михайлович]

- Ты собираешься со мной драться? - Виктор Михайлович тоже был довольно спокоен. Реагировал Клим вполне себе предсказуемо. Напускное спокойствие было маской, - тело мальчишки ждало только повода, чтобы сорваться... Вопрос только куда? И да, воспитатель не собирался давать ему повод.
- А я-то думал, что ты попытаешься найти другой выход из положения... - Виктор Михайлович покачал головой, - жаль, что попытка провалилась... - он привычным движением расстегнул пуговицы на рукавах форменной рубашки. Так-то он предпочитал футболки, но сегодня его дежурство по школе, а значит форма одежды - официальная.
- Я понимаю, ты считаешь, что признает свою вину только слабак, и я не стану тебя сейчас переубеждать, скажу только, что сильным человека делает умение отвечать за свои поступки. А мера ответственности может быть разной и часто очень неприятной, - воспитатель отвернулся к зашторенному окну, - если нужно, дверь в туалет в правом от тебя углу, - спокойно подсказал он.

[Клим Васильев]

Клим внимательно следил за Виктором Михайловичем. Тот спокойно и привычно закатывал рукава рубашки. Мальчишку это нервировало. Что за дурацкое спокойствие? Показывает всем видом, что разговор окончен и что наказание неизбежно. А вот и нет!

Клим окинул взглядом фигуру мужчины. Рослый... Не качок, но жилистый, подтянутый. Сколько у Клима шансов? Ноль. А если и удастся завалить воспитателя, что делать дальше? Это ж как минимум административка.

Клим вспомнил, что дверь заперта. Придётся решать здесь. Очень спокойно, чуть приподняв брови якобы в удивлении, он ответил:
- А я думал, это вы со мной драться собираетесь.
Мальчишка указал подбородком на закатанные рукава.
- Или вы просто хотите бить, чтобы не сопротивлялись? Благородство только для красивых тёл...девушек?

Не, ну а чо он. Герой перед училкой, а Клима хочет избить. Тоже мне, мужик на пацана напал.