МАКСИМальные меры

[Аркадий Эдуардович]

Глядя на ёрзанье Макса, я ухмыльнулся. Полторы минуты всё же выстоял. Не такой уж и слабый, как хочет казаться…

- Меня твой папа попросил только об одном – не давать тебе спуску, - наставительно сообщил я мальчишке. Это было не совсем так. Прямым текстом Сашка это, конечно, не озвучил. Но из его обрывистых речей не сложно было понять, что поведением отпрыска он крайне недоволен, а вся история его косяков требует если не немедленного перевоспитания, то немедленного нагоняя уж точно.

- У тебя еще полторы минуты, - напомнил я Максу, побуждая его снова встать в стойку после короткого перерыва.

Ладошкам его жестко, ноги затекли… Я хмыкнул про себя, но вслух не стал отвечать на это нытье. Вместо этого сделал шаг в сторону Макса и присел на корточки.

– Встанешь сам или помочь?

[Макс]

Спуску? Папа?? Глаза Макса превратились в два советских пятачка, что хранил на память его папа. Добрый такой. Правда, это парню было знакомо, подобные наставления. Он и перед отправкой в лагеря примерное так же говорил вожатым. Но те не принимали его слова всерьез и не применяли подобных мер.
- Еще полторы? Это еще столько же?- простонал Макс и, изображая отчаяние и скорбь, закрыл голову руками.
Ему казалось, что он простоял уже вечность и теперь настоящий герой. Пусть и слабоватый. Но первый из слабых героев.
Но нет, с Аркадием Эдуардовичем его театральная миниатюрка не прокатит. Не творческий он все же, человек. А серьезный.
Помочь вот... наверное хорошо, если бы подержал туловище, но что-то подсказывало Максу, что помощь окажется каким - нибудь подвохом... И в голосу мужчины закрался явный сарказм.
- Сам, сам... - обреченно выдохнул Максим... Только сейчас, настроюсь... - Он вытянулся, покрутил кистями рук, лодыжками и все же принял нужную стойку.- Только Вы не обманите мня со временем. А потом мне полагается утренний отдых... но хотя бы... небольшой...
Говорить в такой позе было трудно, и Макс решил все ж заткнуться. Сам. Пока его не заткнули.

[Аркадий Эдуардович]

Ишь ты! Отдых ему полагается… Я скептически покосился на мальчишку.

- Не обману, не бойся, - со скрытой усмешкой произнес я. - Всё, что сказал – выполню. Вчера, например, я пообещал тебе уборку. Помнишь? Будь уверен, я своё слово сдержу.

Я усмехнулся и заметил, что Макс, хоть и старается изо всех сил выстоять положенное время, всё же снова пытается облегчить своё положение то приподнимая попу, то сгибая ноги.

- А вот ты меня, похоже, обманываешь… - я снова шлепнул Макса по мокрым трусам. Они были уже полусухие. Жаркий воздух и физические упражнения ненадолго позволили влаге задержаться на ткани. – Я как велел попу держать?!

Если парень думает, что сможет со мной мухлевать, он очень ошибается.

- Еще 30 секунд, - "обрадовал" я пацана, наблюдая за его тщетными попытками стоять как положено.

[Макс]

Ну и как тут не забояться? Слово он сдержит!..
Макс нахмурился, услышав про уборку. Это вообще никогда не было его обязанностью. Всегда кто-то, лишь бы не он. А тут что получается? Как в песне : " Если не я, то кто же?"
Да, запоешь ты, Максим Александрович... в полный голос. Взвоешь.

- Ай! - взвизгнул парень от шлепка.
Не особо больно, но неожиданно и настораживает.
Потому что вот так вот - запросто да по заднице. Хорошо, что не по мокрой - при эдакой жаре не то что трусы, но и мозги высохнут в две минуты.
- Прямо велели, - выдохнул Максим и решил, что еще немного, еще чуть-чуть, но простоит, как положено. - Раз, два, три... десять.
Он попытался отсчитать эти секунды, но счет еще больше выматывал. Поэтому после примерного отсчета Макс рухнул на пол.
- Все, я чист... - прошептал он. - Как убранная квартира...

[Аркадий Эдуардович]

- Ты может и чист, а квартира пока нет… - я произнес это достаточно ровно. Так, чтобы Макс не понял иронизирую я или говорю серьезно.

Он не достоял три секунды, но я не стал придираться к этому и отпустил мальчишку. Было видно, что он выжал из себя всё, что мог. Не стоило утруждать парня с самого утра. Силы ему еще понадобятся. И не только на уборку.

- Теперь мыться и одеваться, - скомандовал я. – Жду тебя к завтраку.

[Макс]

Утро добрым не бывает! Так, кажется, говорят? Как- то так...
И ведь все это наяву- стойка, предстоящая уборка.
Максим был готов всплакнуть. Был готов морально. Так стало жаль себя, что вместо слез на лицо выплыла счастливая лыба.
Да потому что впереди завтрак! И помыться очень даже не мешало.
Теперь уже под теплой водой.

- Есть, сэр! - съерничал парень и почапал в сторону ванной. - Мне, пожалуйста, омлет с сыром, тостик с маслом и ... свежевыжатый апельсиновый сок! Кофе уже по ходу трапезы.
Макс открыто улыбался. Наверняка, мужчина примет его заказ за шутку. Ну а как иначе?
Или? Поспешит исполнит пожелания?

[Аркадий Эдуардович]

Я проводил мальчишку взглядом, пропустил мимо ушей его "скромный" заказ и полез в холодильник за едой. С вечера у меня была заготовлена вермишель и курица. Это и будет есть. Не в ресторане, поди. Засунув тару в микроволновку на разогрев, я принялся резать салат.

Из ванной доносилось журчание воды. И пока Макс мылся, я обдумывал наши планы на день. Стоило мальчишку сразу познакомить с нашей действительностью и описать ему его права и обязанности. А то еще надумает себе непойми чего, потом буду расхлебывать.

Микроволновка запищала как раз тогда, когда вода в ванной стихла. Вот и отлично. Значит, скоро парень будет к завтраку.

Нарезанные овощи были брошены на дно глубокой пиалы, поверху добавлена щепотка соли и оливковое масло. В самый раз. Осталось только помешать.

- Макс, завтракать! – окликнул я мальчишку, чтобы он ненароком не забыл, что стоит поторопиться.

[Макс]

А жрать-то хотелось! Видимо, Аркадий Эдуардович так вымотал Макса этой разминкой, что несмотря на легкую дрожь в руках и ногах, парень чувствовал себя вполне жизнеспособным.
Тем более- все позади! Ну, не все. А это физическое наказание.
Максим прыснул от такой формулировки. А как еще назвать? Именно, что за его несвоевременный подъем так отхватил.
Теплая вода была очень кстати. Мало ли, что там на улице - пусть, как в Сахаре. Хотя парень там не был. Но сейчас мягкие струи приятно обдавали тело, снимая напряжение и придавая мыслям позитивный настрой.
- Иду! - крикнул он на зов мужчины.
Услышал тот, нет - не важно. Важно - поторопиться. А то еще без завтрака оставит.
Парень облачился в шорты и футболку и пошлепал в ставшими уже привычными шлепанцах.
- Прия... Что это?!- парень завис, увидев перед собой куру.
Кура и на завтрак? С вермишелькой! И салат.
Он сковырнул вилкой кусок помидорины, отправил себе в рот.
- Я вообще-то так не привык... Чтоб на завтрак такое, - недовольно пробурчал Макс. - Вермишель, если б молочная, то да... А так...
Встал вопрос - есть или не есть. Голод давал о себе знать, и Макс даже сглотнул, но дадут ли что другое?
Навряд ли...

[Аркадий Эдуардович]

– В колонии ты бы тоже рассказывал, к чему привык, а к чему нет? – остудил я пыл мальчишки.

А пусть не забывает, почему он оказался здесь. И о своих художествах пусть тоже помнит. Будет полезно и не лишним. Ишь ты какой! Молочную вермишель ему подавай. А креветки в сливочном соусе не нужно? Или, может, и духовой оркестр с танцовщицами на закуску?

– Сядь и ешь! – приказным тоном потребовал я. - И чтоб тарелка была чистая. Тебе тут не ресторан.

[Макс]

Если б кусочек помидорки не был проглочен, то точно вылетел бы наружу.
-Что? Где?? - парень аж привстал, но тут же плюхнулся обратно на стул, уныло опустив руки вдоль туловища. - Тоже... скажете...

Рука потянулась к вилке, на которую тут же была нацеплена вермишель. Другая схватила куриную ножку.
Ее ж и руками можно? Можно...
- Сижу, ем... - буркнул он, искоса поглядывая на мужчину. - Но сока все равно хочу. Пусть и из коробки. А после кофе. Это для бодрости, а то... что там мне делать сегодня предстоит?

[Аркадий Эдуардович]

Я усмехнулся.

- Ладно, будет тебе сок.

В пакетах сока у меня не было - не пил я их. Поэтому пришлось сделать фруктовый чай и добавить в него холодной воды. Получился почти сок. Я поставил его перед мальчишкой, наблюдая, как он дожевывает свою вермишель.

- В следующий раз в "супере" напомнишь мне, купить тебе сок. А то я такого не держу, - я отнес свою тарелку в раковину и повернулся к Максу. - Давай доедай быстрей. Потом сделаешь себе кофе, - я кивнул на прозрачную банку с черным молотым кофе, которая стояла на угловой полочке рядом с сахарницей, - и зайдешь ко мне в кабинет.

– Да и не забудь перед этим ополоснуть всю посуду и засунуть её в посудомойку, - повелел я как бы между прочим и оставил Макса доедать свой завтрак. Сам же пошел к себе готовить для парнишки небольшой "подарок".

[Макс]

"Будет тебе сок" - так прозвучало, сказочно, что ли.
Макс улыбнулся, потому что напомнило то ли стишок, то ли детский фильм какой-то.
Но тут же пришло разочарование... Ну разве это сок?
Захотелось скривить обиженную рожицу, да толку-то... И не поймет этого Аркадий Эдуардович, не поймет...
Но сок купит! Надо чтобы... Апельсиновый, мультифрукт, яблочный, томатный, и персиковый с мякотью.
Максим запил этим витаминно-бодрящим напитком еду, кивнул головой на предложение кофе.
А вообще- ничего, вкусно все было. Куры какие то у них, другие. Не то, чтобы лучше, но другие.

-Ага, ладно, - Прозвучало, как одолжение, поэтому Макс добавил: - Хорошо, Аркадий Эдуардович...
Кофе потянуть бы, глядя в окошко... еще бы и с пирожным, но пирожных не предложили.
А вот с посудой Максим возиться терпеть не мог. Его раздражал ее звон, остатки еды вызывали брезгливость, даже если тарелка была и без остатков.
Он нехотя, вытянув руку под струей воды, сполоснул посуду, впихнул на полки машинки, вымыл после руки. Беее...
- Мовно? - специально скартавил Макс, заглядывая в кабинет Аркадия Эдуардовича. - Вывывали? Я тут, я готов...

[Аркадий Эдуардович]

Я удивленно посмотрел на коверкавшего слова Макса и кивнул.

- Проходи.

Сесть не предложил, а сразу подозвал его к столу.

- Надеюсь, ты понимаешь, что домой ты в ближайшее время вернуться не сможешь, - начал я с места в карьер. – А чтобы тут жить, надо учиться. И прежде всего языкам. Для начала иврит, потом английский. Ну, а там поглядим.

Я вытащил из стола заранее приготовленный учебник иврита и положил его перед Максом, не давая парнишке возможность что-то возразить.

- С завтрашнего дня начнешь заниматься по этому учебнику. В день не менее трех страниц. Что будет непонятно, спросишь. Все упражнения пишешь прямо в учебнике карандашом. Я проверю. Будешь стараться, будут поощрения. Не будешь – будут наказания. Ах да, и вот еще один важный аспект нашего соглашения, - я пододвинул к мальчишке электронный магнитный экран. – Это будет висеть на холодильнике. Здесь будут записываться твои штрафные и поощрительные баллы. Каждый штрафной придется отрабатывать уборкой, хорошим поведением или дополнительной учебой. Если наберешь десять штрафных, режим поменяется на более суровый. Наберешь двадцать, выпорю, - буднично объявил я, наблюдая за реакцией мальчишки. - Всё ясно?

[Макс]

Макс подошел к столу, не наваливаясь на него, оперся на поверхность руками. И что же будет?
Первые слова прозвучали подобно приговору. Ты не сможешь вернуться домой. Ты не сможешь. Домой.
Парень тоскливо вздохнул, склонил голову на бок, рассматривая, что предоставил его вниманию Аркадий Эдуардович.
Учиться? Тому и этому? А там еще поглядим?
Он выпучил глаза на книгу с противными каракулями, именуемую учебником! Нет, ну английский - это ясно. Это, действительно, ясно. И понятно. По крайней мере в сравнении с этим, пугающим своими знаками.
Максу оставалось только кивать согласно головой, хотя он уже представил себя полным бараном. Смотрящим на новые ворота. И спрашивать ему придется наверняка каждые десять минут. Если упражнения не будут состоять из выписывания палочек и крючков.
- Штрафные? - удивился Макс, сначала подумав про этот экранчик на холодильник как о некой камере слежения или сигнализации во избежании самовольного налета на этот предмет быта.
А то Макс пока и не понял - можно ли его открывать без спросу или нет. Ну мало ли - мороженого захотелось. А, нет... Он же его не заслужил.
Все слова мужчины стали приобретать для парня характер занимательной игры, пока не прозвучало одно слово.
Макс отпрянул от стола, оттолкнувшись от него руками, так что едва удержался на ногах. Что? Он не ослышался? Выпорет?
- Это... как? Выпорю? - изумился он. - Да Вы шутите, Аркадий Эдуардович.
Он рассмеялся, чтоб поддержать эту веселую шутку.
- Папа, помню, тоже несколько раз мне так угрожал, но у него и тон был при этом веселый. И он признавал, что это... непедагогично, что ли. И вообще - больно. А иврит этот ваш...
Макс взял учебник, повертел его в руках.
- Задом наперед учить его? - Он перевернул учебник и открыл последнюю страницу.

[Аркадий Эдуардович]

- Не советую проверять, - предостерег я Макса на его фразу про шутку и показал ему на первое упражнение в учебнике. – Не задом наперед, а справа налево. Да, иврит читается и пишется справа налево. Сначала непривычно, но ты справишься.

Я закрыл учебник и вручил Максу принадлежности для письма.

- Иди отнеси это к себе. У тебя есть полчаса на отдых после еды. Потом займешься уборкой.

После этих слов я взял табло со светящейся на нём цифрой ноль и торжественно примагнитил его к холодильнику. Данные на табло передавались через wifi прямо с моего ноутбука, поэтому я не переживал за различные недоразумения и исправления. Всё будет максимально честно и прозрачно. Но понравится ли это Максу – другой вопрос.

[Макс]

Макс поначалу не очень понял, что не проверять, и пожал плечами. Потому как Аркадий Эдуардович ткнул в упражнение. Его-то нужно проверить? Хотя, он сам проверит.
Но дошло - про порку он это... Не советует. А что грозился тогда? Вот пойми этих больших дяденек.
Стало даже интересно... Интересно - справится ли он с этими иероглифами? Или как там их? Вязь? Вязь это у арабов - парень знал. А тут... пирамидки какие-то.
Но это все - потом. Отдохнуть было очень кстати. Максим ощущал тяжесть после курино-вермишелевого завтрака да после бессонной ночи.
Отдохнуть...
-Хорошо, Аркадий Эдуардович, - Он кивнул головой и удалился к себе.
Иного отдыха, как прилечь, он и не рассматривал. Мягкая кровать... Ну пусть и не очень мягкая, но удобная.
Макс повертел в руках учебник, что-то напевая себе под нос.
Раскрытая книга оказалась поверх груди. Раскрытые глаза сами собой закрылись. Пирамидки бегали в помутневшем сознании - синие, зеленые, красные... Под ровное дыхание голова опрокинулась на бок. И стало так спокойно, легко, хорошо...

[Аркадий Эдуардович]

Пока мальчишка отдыхал, я занялся рутинной проверкой присланных документов, мейлов и файлов. Потом просмотрел пару сайтов по работе и взглянул на часы. Полчаса давно миновали, но Макс так и не зашел. Может боится, стесняется? Стоит под дверью и не решается войти?

Я прислушался. В коридоре была абсолютная тишина: ни шагов, ни звуков, ни дыхания. Ладно, подожду еще немного. Я сделал несколько телефонных звонков, поболтал с коллегой, потом с приятелем. Почти час прошел с того момента, как я отпустил мальчишку отдыхать. Что же он там делает всё это время?

Я вышел из кабинета и быстрым шагом направился в комнату Макса. Резко распахнул дверь, приготовившись лицезреть всё, что угодно, но только не мирно спящего парнишку с блаженной улыбкой на лице.

Весь мой запал куда-то испарился. Я как стоял на пороге, так и остался. Даже не до конца приоткрыл дверь. Макс так сладко спал, что будить его совсем не хотелось. Может, и вправду, сильно устал. Всё же переезд — это стресс, да еще и в таких обстоятельствах. И, возможно, мальчишка не спал ночью. Новое место, обстановка, жара. Да мало ли еще что…

Я решил дать парню отдохнуть как следует. Всё же воспитательные процедуры лучше проводить на свежую голову и отдохнувшее тело. Так и усвоится получше и запомнится на дольше. А смысл заставлять заниматься уборкой парня, который еле стоит на ногах?

Я тихонько прикрыл дверь и ушел к себе продолжать работать.

[Макс]

Бывает такое- когда не засыпаешь, а проваливаешься. И нередко так, что не надолго. Но очень крепко. Это сейчас и произошло с Максом. Он не видел более ничего, не слышал ни шума вентилятора, ни крика птиц за окном - только черная бездонная дыра, поглотившая его.
Открыв по прошествии времени глаза, Макс бессмысленно смотрел в потолок, наверное, как младанец, не понимающий, что происходит и где он находится.
Чужие краски на стене подтолкнули к впечатлениями прошедшего дня, сегодняшнего утра. Он не дома. Он тут. В гостях. Нет, не в гостях - так было сказано. Аркадием Эдуардовичем. Он на исправлении.
Память стала возвращать его в реальность и даже не оставила без внимания невыполненную обязанность.
- О, черт!- Максим привстал на лопатках, оглядывая комнату.
Факт, что никто его не потревожил, вызвало подозрение. Неужели Аркадий Эдуардович тоде заснул? А может тут такая фиеста? Спать после завтрака?
Проверять это парень не стал. Он на цыпочкуах вышел в коридор, нашарил глазами дверь. Да, тут он еще не было. Может тут кладовка? Он не ошибся - за дверью была маленькая подсобка с встроенным стеллажем, заставленным какими то бутылочками, флаконами, а на нижней покоились два ведра с развешанными на них разного размера тряпками.
- Так, вот оно... Пылесос, швабра, - Парень оценил стоящий на полу инвентарь. - Ну что...
Он покрутил в руках средство непонятного происхождения и назначения, но с картинкой, изобраажающей деревянную мебель, стянул с полки мягкую тряпочку...
- С чего начать? - вслух задал сам себе вопрос.
Уборкой приходится ему не доводилось, но он знал, что начинать нужно с пыли.
- Поехали... - Он вынырнул из подсобки с тряпкой и средством с распылителем.
Для пробы Макс протер тумбочку в своей комнате - вроде все, как надо. Разводов и мыльной пены не осталось. Годится.
В столовой обработке подвергся стол, деревянные спинки стульев. А прикольно на самом деле! Даже что-то в этом есть интересное!
Наконец он добрался до кабинета хозяина дома. Прислушался у закрытой двери. Тихо... Ну ясно - не песни же он там поет!
- А... Золушку вызывали? - Постучав для приличия, Макс приоткрыл дверь. - Я пришел отполировать мебель...
Он приподнял свои принадлежности как доказательства добрых намерений.

[Аркадий Эдуардович]

Я удивленно уставился на мальчишку. Неужели я настолько заработался, что даже не услышал, как сорванец проснулся. Видимо, так и было. В руках у парня непонятно откуда взялся спрей для полировки мебели и тряпка. Я вскинул брови и встал из-за стола.

- Зачем полировать? – не понял я. Макс, может, и хотел как лучше, но надобности в этом не было. – Просто пропылесось и протри пол.

Я кивнул парню проследовать за мной, а сам пошел в кладовку. Там стоял новый беспроводный пылесос "Дайсон". Я проверил заряжен ли он и вручил его мальчишке.
- Вот! Начни со своей комнаты. А как закончишь, протри полы. Ведро с тряпкой в ванной за стиралкой. И может тогда пройдемся с тобой к морю, - решил я немного простимулировать подростка.

Я был доволен рвением Макса. Не воспользовался ситуацией, молодец. Помнил, что я велел ему убирать и начал уборку сам, без понуканий. Будет толк из этого сорванца. Немного строгости, дисциплины и всё образуется.

[Макс]

Макс немного расстроился - он так старался, орудуя мягкой тряпочкой, а оказался его труд ненужным. Вот правильно говорят - "Не спешите делать добро". А лучше перефразировать на просто " Не спешите делать".
Но зато теперь парень узнал, что входит в уборку. Пропылесосить, помыть... Первое не пугало - орудуй себе агрегатом и делов-то. А вот мыть... Знал, что придется, но чуть было не фыркнул, когда Аркадий Эдуардович упомянул ему про ведро.
Понять бы еще алгоритм действий. Сначала все пропылесосить, а потом все вымыть? Или каждую комнату закончить и переходить к другой? Да ну его, спрашивать... Как пойдет.
- На море? Ура! - Макс по-детски подпрыгнул.- А давайте наверняка! Не "может", а точно!
Он с энтузиазмом взял в руку пылесос, нажал кнопку.
А здорово-то как! Не надо искать розетки, переподключать... Ходи по квартире и жужжи.
Быстро справившись с сухой частью, Макс вытянул из-за стиралки ведро, швабру. Но снова возник вопрос со средством. Где тут нарисована швабра?
Макс перебрал большие флаконы, нашел нечто напоминающее средство для полов. Точно, оно... Швабра, плиточки.
Плюхнув в ведро некое количество, парень налил воды. Вода тут же запенилась, и цветочный аромат заполонил пространство.
Мыть полы Макс не умел. Лужицы воды растекались по всей квартире - он их растирал снова и снова, но от этого пол покрывался мыльной пеной и разводами.
Вот и на море ходить не надо... Но это наблюдение скорее расстроило парня, чем развеселило.
Макс догадался - надо посуше выжать тряпку. Вроде подействовало продуктивно, тут главное дождаться высыхания.
- Я к Вам, Аркадий Эдуардович...- заглянул он к мужчине. - Там правда еще мокро, но уже чисто. Или могу так... если не помешаю.
Он не дождавшись решения хозяина квартиры, стал выделывать "восьмерки" с помощью швабры, стараясь не пропустить ни метра - очень хотелось на море. И мороженого хотелось.

[Аркадий Эдуардович]

Я молча наблюдал за уборкой Макса. Непринужденные ловкие движения, даже какой-то азарт. Это было несколько неожиданно.

Я дождался пока мальчишка закончит и похвалил его:

- Неплохо, молодец! Что ж, море ты, пожалуй, заслужил. Иди одевайся.

Через полчаса мы стояли на набережной Ришона и любовались серфингистами. Они грандиозно рассекали волны, время от времени падая и снова вставая.

- Видишь ты будку? – указал я мальчишке на спасательную вышку. – Ты можешь купаться только при спасателях и только в строго отведенных для купания местах. На диких пляжах купаться запрещаю. Там могут быть разрывные течения, которые унесут тебя далеко в море – не выплывешь.

В Израиле каждый год гибли в таких течениях незадачливые туристы, которые не знали особенностей и коварства Средиземного моря. Не хотелось бы, чтобы такая же участь постигла и Макса.

- Если узнаю, что вошел в воду вне пляжа… смотри у меня! – пригрозил я, внимательно глядя на мальчишку. – Ты всё понял?

[Макс]

А оно того стоило! Ну подумаешь - полы помыть? В армии же моют? Моют! Но зато море! Макс давно не был на море! С лета, но этого хватило, чтобы соскучиться.

Он собрал в пакет плавки, полотенце, тапочки, крем от солнца и водичку попить.
Хотелось с разбега да по волнам! Но сам Аркадий не торопился никуда нырять, но и созерцание красоты тел серферов доставляло удовольствие. Да что тела? Подзагореть и делов-то. Но их умения, ловкость, пластика!

- Вижу, да, понял, - ответил Макс. - Я... понял.
Максим поймал строгий взгляд мужчины, да такой, что мурашки по телу пробежали, не смотря на жару.
Это было странно, потому как Средиземное море для русских считалось очень безопасным по сравнении с Черным, на котором действительно часто тонули. А это - прозрачное, соленое и само выталкивает на поверхность.
Но поверить нужно. Пусть он на исправлении, но смертную казнь ему никто не назначал. И не желает такого.
- А давайте искупнемся? Только наверное по очереди - сначала я сторожу Ваши вещи, после вы мои! - предложил он , топчась на месте в нетерпении.

[Аркадий Эдуардович]

Я окинул мальчишку взглядом. Было видно, насколько хочется ему купаться, но заслужил ли он – вот в чём вопрос. Не возникнет ли в его мозгу неверный посыл, что за не слишком благовидные поступки его мало того, что отмазывают от ответственности, так еще и посылают на курорт, где он будет отдыхать, купаться и нежиться на солнышке.

- Мы не купаться сюда пришли, - строго отчеканил я. – Хочу показать тебе город и посвятить во все тонкости. С ментальностью местных ты не знаком. Не хотелось бы, чтобы возникли казусы. И хотя здесь взгляды на многие вещи довольно свободные, для тебя будут особые указания. Не на отдых ты сюда приехал.

И я повел мальчишку вдоль набережной, указывая ему на особенности местной культуры и обычаев.

- На одежду здесь внимания не обращают. Ты можешь выйти из дому хоть в трусах и шлепанцах, никому до этого не будет дела. А вот твоё отношение к людям и животным очень даже оценивается. Здесь нельзя драться, нельзя обижать животных, даже в шутку. За такое ты можешь загреметь в полицию и не отделаться простым штрафом. А вот если на улице кто-то упал, кому-то стало плохо, кого-то обижают, следует сразу подойти и помочь. Здесь не принято проходить мимо, делая вид, что ничего не происходит. Тебя не то что бы осудят, но не поймут.

Дальше я рассказал Максу, как вести себя, если он столкнется в городе с диким животным. Не бежать, не кричать, не махать руками, не пытаться напасть или бить животное. Надо просто пройти мимо, максимум, перейти на другую сторону. В городе частенько можно встретить диких шакалов, кабанов, лис и других представителей дикой фауны. Они приходят в город поживиться отходами. Людей не боятся, и как правило, никому ничего плохо не делают. Иногда бывают "нападения" на бутерброды или оставленные без присмотра сумки с продуктами, но такое случается редко. Обычно животные не наглеют.

[Макс]

Макс уже был готов сбросить с себя все, что не трусы, тем более что он предусмотрительно собрал в пакет сменные, и полотенце, и попить... И тут такой облом! Такой, что если б он был на пару лет помладше, что разразился бы протяжным ревом. Нет, ну конечно если ревом, то не на пару лет, а лет на пять... А два года назад просто тихо, но горестно всплакнул бы.
Но теперь он уже большой, поэтому просто обиженно надул губы, хотя ясно было- Аркадию Эдуардовичу до его обидок, как до... Как до другого берега моря.
Мужчина вещал, и с каждой его фразой у Макса глаза становились все круглее и крупнее.
Это что же? Не, это что вообще, как? Где он, мама дорогая?
Выйти на улицу в трусах! А где полиция, управдом, соседи, представители товарищеского суда? Да, папа про такое рассказывал, но всегда следил за внешним видом сына. И если тот намеревался выйти из дома в домашней майке или слишком коротких шортах, был остановлен у двери.
Драться нельзя! Но ведь сама черепаха Тортилла призывала детвору: "Драться надо- так дерись!" И это в стране, которая, которая... Макс закусил губу. Да, в рукопашную, видать, не по понятиям. Надо сразу канонадой. Вот же... пойми иных.
Аркадий Эдуардович не был иным, чужим и говорил на полном серьезе - спокойно и обстоятельно, потому что иначе Макс принял бы все за шутку.
И про животных! Не обижать их! И защищать тех, кого обижают! А, интересно стало - если кого-то обижает двухметровый стокилограммовый амбал, то тоже надо помочь? Ну не амбалу, ясно. Тот справится с ними обоими - объектом и субъектом.
А если упала женшина? То ведь у них могут в миг обвинить в домогательстве, Макс видел такое по телевизору. И попробуй доказать, что не ты ее свалили и что хотел помочь, а не изнасиловать. Во, засада... Попал ты, парень...
Но когда дошло до шакалов, Максим остановился и потянул Аркадия Эдуардовича за руку. Шакалы! Вспомнился доктор Айболит! Шакалы! Но это не волки все же? Не боятся людей, понятно. Волки тоже не очень боятся людей. А вот людям не уютно, если волки заходят в деревню. Да... И кто говорил, что по Москве бродят медведи?
- Аркадий Эдуардович, подождите, - произнес мальчишка. - На бутерброды это как? Это если ешь на улице? И на тебя могут напасть шакалы? Так я не буду есть на улице, даже мороженое... И мне что-то страшно. А можно носить с собой баллончик хотя бы? У нас я всегда носил, но в самолет не пропускают, я знаю. Потому что у вас, как я понял, очень опасно...

[Аркадий Эдуардович]

Я со снисходительной улыбкой взглянул на Макса.

- Нет, всё не так, - заверил я его. – Шакалы ни на кого не нападают, и у нас не опасно. Были случаи, когда несешь в пакете бутерброд, и пакет у тебя утягивают шакалы. Но это очень голодные шакалы, - усмехнулся я. – Они сами людей боятся. Воруют и сразу сбегают, - успокоил я мальчишку.

Мы еще немного погуляли по набережной, потом направились в центр города. Я посвятил Макса в тонкости общественного транспорта, показал ему пару важных магазинов, аптеку, супермаркет, и мы пошли по дороге к дому.

[Макс]

Аркадий Эдуардович разубедил Макса - тут не страшно.
Впрочем, вскоре парень и сам в том убедился: он уже самостоятельно выходил прогуляться по району, изучая все возможные маршруты к торговым центрам, клубам и пляжу.
Последний манил более остального. А как иначе? Казалось, что лето скоро кончится, а он так и не искупается? Или не кончится? Или... сейчас и не лето вовсе.
Но страх все же не покинул Максима полностью. Страх перед ивритом. Эти палочки и их значения с трудом укладывались в памяти ученика: он их путал, слова не произносились правильно, не смотря на прослушивание аудизаписей.
Макс, включив вентилятор, валялся с учебником. Упражнения были все сложнее, а лень завладевала все сильнее.
Парень отбросил учебник в сторону, потянулся. Прислушался. Из кабинета Аркадия Эдуардовича доносился его голос. Говорил он на редкость громко и на непонятном языке. Ну, понятно лишь, что там том самом иврите.
Максим тихонько постучал, заглянул е нему.
- Аркадий Эдуардович, - заискивающе начал он. - Я уже почти все выполнил, можно пройтись немного?