Бой восьми конечностей

Савельев

- Не хочешь... - поджал губы взрослый, не собираясь лишнего тетешкаться с этим чудом природы напротив, мягко светящим ушами. - Тогда я объясню.
Чай ни капельки паршивцу не поможет, поскольку мочегонное и потогонное действие оказывает, а не вразумляющее.
- Каждый может забыть зарядить телефон, но ты на празднике вроде был, юноша. Мог бы позвонить с городского или попросить у кого. Чтобы я знал, где-ты. Раз уж заранее отпроситься струсил. - последнее получилось очень презрительно и обличительно.

Максим Седов

- Не струсил я! - сразу запротестовал Макс. – Я думал, я рано вернусь. Поэтому и на телефон не смотрел. Откуда я мог знать, что засну?

Мальчишка неловко замолчал, сообразив, что косяк, по сути, именно в этом.

- Виталь Андреич, я ж обещал, что не буду так больше, - просительно произнёс он, недвусмысленно намекая, что не стоит портить их уютную посиделку какими-то там расспросами про вчерашнее. А ещё Макс прекрасно понимал, чем могут кончится эти самые расспросы. Попа машинально зачесалась, и мальчишка заёрзал на сидении…

Савельев

Максим Седов писал(а): - Не струсил я! - сразу запротестовал Макс. – Я думал, я рано вернусь. Поэтому и на телефон не смотрел. Откуда я мог знать, что засну?

И не отведи мальчишка взгляд, примирительно промычав свою просьбу, стало бы понятно, что отчитываться взрослым о своем перемещении в пространстве пацан вовсе нужным не считает. Но взгляд сполз куда-то на ключицы тренера, впрочем, вернувшись обратно.
- Вот как... Тогда и я не буду больше. - подтвердил тренер как-то многообещающе, - Думать, что ты взрослый и ответственный. И раз ты по хорошему не хочешь - за моё доверие меня сна лишаешь, то будет справедливо и мне тебя наказать. Тем более, что ты предупрежден был об этом заранее и сознательно делал свой выбор.

Максим Седов

- О чём я был предупрежден? – притворился непонимающим Макс. – И я не хотел Вас лишать сна. Спали бы…

"Кто вам мешал?" – это Макс уже подумал про себя. То, что тренер за него отвечает и волнуется, это он как-то понимать не желал.

– Я же не специально заснул в гостях, - снова завёл он заезженную пластинку. – Если б я не заснул, я бы пришел вовремя. Получается, никакого выбора у меня не было. Ну, Виталь Андреич, какой сознательный выбор? Я и не думал, что так получится…

Последняя фраза прозвучала больше вопросительно-заискивающе, чем настойчиво-возмущенно. Тренер заговорил о наказании, а значит наглеть сейчас не стоит.

Савельев

- Да я бы и спал,- отозвался взрослый, - Если бы ты удосужился сообщить, где находишься и чем занимаешься. Так все взрослые люди делают, если вместе живут. А в твоем случае на вечерние мероприятия вне дома полагается отпрашиваться.
Тренер побуравил мальчишку взглядом секунду, не собираясь переводить беседу в желанное пацану русло.
- А теперь что получается? Что отказа ты боялся больше, чем нагоняя. Или думал, что твое отсутствие замечено не будет?

Максим Седов

- Я думал, я вернусь раньше, - замялся Макс.

Больше никаких оправданий не находилось, и мальчишка просительно заныл:

- Ну, Виталь Андреевич, ну я больше так не буду. Я не хотел, чтоб так вышло…

Соглашаться с тем, что он заслужил наказание очень не хотелось. Но Макс понимал всю безвыходность своего положения. Если тренер решит, ему и раздеваться-то совсем не придется. Он и так уже, считай, готов к порке. Только полотенце развяжи, да положь на лавку… Ловко его Виталь Андреевич прижучил. В "подходящее" место привел. Ну, вот как чувствовал Макс, что баня с утра до добра не доведёт! Не просто так его тренер повёл парить...

Савельев

- Больше не будешь так думать, - перебил Виталик, понимая, что ничего нового пацан не озвучит, а ныть Макс мог не хуже любой девчонки, абсолютно пренебрегая аргументами, но густо сдабривая речи обещаниями. Обещаний мальчишке было не жалко ни для кого и в менее острых ситуациях, а уж когда поркой запахло, то не стоило и сомневаться. - Полотенце долой.
И закончив с этим, бессмысленным на редкость, разговором, тренер поднялся, нечаянно качнув стол, и пустив в чашке у Макса круги.
Пороть мальчишку не очень-то правильно, но не пороть совсем - нельзя. Поскольку пил. А кроме того, подростки обладают уже достаточно развитой речью и разумом, чтобы отпроситься на днюху к приятелю и выслушать ответ. И если этого не происходит, значит, юноша думает, что это не его проблема. Вот пусть поймет, как ошибался.
Кивнув на обиняком стоящую лавочку, Виталик занялся делом.
По полу пророкотали ножки отодвинутого в сторонку стола, а из предбанника, будто заранее заготовленные - это с ними довольно долго возился тренер вчера, очищая от коры и обрезая так, чтоб помещались в спортивную сумку - явились прутья, связанные по три штуки пластырем; макнулись тонкими концами в кадку и замерли, дожидаясь, когда мальчишка очутится в полном их распоряжении.
- На живот ложись.

Максим Седов

Макс расширенными глазами наблюдал за приготовлениями тренера. Оказывается, тот заранее подготовился к этому акту возмездия.

- Виталь Андреич, вы чего? – испуганно залепетал парень. Пучки розог совсем не походили на шутку, и, кажется, шутки, и вправду, кончились. – Зачем розгами? Давайте ремнем. Я буду тихо лежать. Я обещаю, – попробовал он смягчить свою участь. – Пожалуйста, не надо.

Ни снимать полотенце, ни ложиться на лавку Макс не спешил.

Савельев

Виталик мельком удивился старомодному слову, которое Максу оказалось известно и пацан даже без запинки его озвучил, будто в обиходе употреблял - надо же, знает про розги... Но вслух совсем другое пошло. С нехорошим прищуром, который мальчишке был отлично известен.
- Не понял, ты торгуешься со мной? Так это раньше надо было делать, юноша! Подошел бы сказать, что на праздник собираешься, тогда бы и обсудили все ньюансы: опоздание твое, алкоголь и остальное свинство. А теперь поздно хныкать! Пора жопу подставлять!
Почему-то все слова шли из Макса очень невовремя. Ведь действительно: подойди он вот с этим же своим "ну Витальандреееич, пожааалуйста, я буууду" и не нужно бы было сейчас непослушными пальцами полотенце развязывать, опасливо косясь на хищно торчащие ветки, неуклюже прилаживать длинное угловатое тело к лавке, умащиваясь и подтягиваясь к краю, раздумывать, куда руки деть, то уцепляясь за ножки лавки, то вытягивая их вперед, к краю крашенной светлой доски, то пристраивая под подбородком, ощущая ребрами и бедрами неуютную жесткость ситуации. Не привык спрашиваться? Значит, придется привыкнуть.
- Ну?! Долго ждать тебя?!

Максим Седов

Ничего удивительного в том, что Макс знал про розги не было. В русской литературе часто попадалось это слово. Да и не маленький он, в курсе чем раньше детей наказывали. А теперь, кажется, пришло его время… Фраза "пора подставлять жопу" из уст тренера выглядела слишком жестко и пугающе. И Макс понял, что продолжать нытьё бесполезно, а может даже, и опасно. Поэтому, испуганно покосившись на пучки розог, он начал процесс снятия полотенца.

- Я не торгуюсь, - буркнул он, стаскивая с бёдер махровую ткань, складывая её вдвое и постилая на лавке. Не на голые же деревяшки ложиться. – И я почти не пил… Рюмки две, три. И то, когда тосты были, - ну, это Макс здорово приуменьшил, но по сравнению с остальными гавриками на той же днюхе, можно сказать, что Макс, и вправду, был мистер-трезвость.

Стоя к тренеру спиной, мальчишка стал пристраиваться на лавку. Встал на неё сначала коленками, потом лёг на живот, поёрзал. Хорошо, что подложил полотенце, иначе бы совсем жестко было. Руки действительно некуда было девать, поэтому поелозив ими по полу, Макс в итоге вернул их под голову. Так хоть можно было сделать обиженную позу, типа уткнулся подбородком в тыльную сторону ладони и бурчи себе что-то под нос…

Савельев

Остальные гаврики не имели к тренеру персонально никакого отношения. А если бы и имели, речь сейчас шла о Максе. И о его нешуточном залёте. Аж на шесть пучков прутьев - нешуточном. И тут замешательство юноши можно было понять: одному столько розог - не на каждый день почет.
Впрочем, хуже себе пацан решил не делать, послушно стянув тряпку с чресел, уложил упругие холмики куда было велено и с иллюзией выйти из переделки совсем без потерь, видимо, расстался. О чем не трудно было по тяжелому вздоху догадаться. И надутым губам. Заранее.
Ждать долго взрослый заставлять не стал.
Вытянул из кадки ближайший пучок, вертнул, отряхивая от воды, точь в точь, как банный веник, заставив веточки тихо постукивать друг об друга, и сразмаху влепил в поджавшуюся заранее мишень.

Максим Седов

Боль поначалу не почувствовалась, а потом побежала жгучими укусами по всей попе. Розгами это оказывается не так как ремнём… Ещё и целых три штуки! Бок обожгло сразу в трех местах, будто прямо в эти точки направили кусачих насекомых.

Макс втянул ртом воздух и поглубже зарылся в собственные руки, положив на них лоб. Только бы не заорать. Но пока, вроде, терпимо…

Савельев

Пусть обязательность и не входила в число добродетелей Макса, зато другие сильные стороны были при нем, и если уж мальчишка что решил, то за свое решение пободается хоть с чертом. Что уж про ветки говорить?
На этот упор и был рассчет.
- Ты в котором часу дома должен появляться, боец?
Розга не осталась в стороне от диалога и снова огрела мальчишку по голым булкам.

Максим Седов

Макс дернул ногой и сжал кулаки. Новая боль наслоилась на старую и терпеть стало труднее.

- В…в… десять, - на выдохе произнёс он, прикидывая не слишком ли рано назвал. Лучше, конечно, раньше, чем позже, но всё равно не хотелось бы приходить домой как третьеклашка. А то потом ещё заставят в одиннадцать на горшок и в люлю. Ваще позор!

Но долго рассуждать не получилось, потому что задница запылала с новой силой.

- Я буду приходить, - протянул Макс. - Не позже одиннадцати… Честно… Виталий Андреич…

Савельев

Прутья мерно поднимались и опускались на тощие половинки.
Макс упрямо сопел, делая вид, что это не его секут - старался не пустить в голос предательский минор, смаргивая боль и поджимаясь, благо лавка оказалась устойчивой и основательной. На коже мальчишки постепенно набирали объем и цвет красные полоски, а вот, что в голове творилось... В десять? Этого вопроса они как-то не касались до сих пор. Виталик обходился коротким звонком: "Домой давай. Ты мне нужен." И никогда не встречал сопротивления. А в остальное время парнишка и так оказывался постоянно под боком, то тренировки, то больница, то школа. Пусть в десять.
- А если НЕ появляешься? - тренер оставил фразу незаконченной и дал мальчишке передышку, оглядывая исхлестанный пучок. Хрупкие какие-то попались ветки.

Максим Седов

- Тогда накажете, - согласился Макс, вертясь на лавке и пытаясь восстановить дыхание.

Можно подумать тренер бы его спрашивал. А так хоть есть шанс, что порка прекратится досрочно.

- Но я буду приходить, - заверил он. - Не позже одиннадцати, - Макс уже сообразил, что десять это он назвал "детское время", поэтому как мог теперь пытался оттянуть приход на "попозже". Хоть на одиннадцать - и то хорошо.

Макс оглянулся на Виталь Андреевича, втайне надеясь, что затянувшаяся пауза обозначает окончание экзекуции. Попа уже горела так, будто на неё вылили два ведра кипятка. Терпеть становилось всё труднее, и мальчишка готов был сейчас пообещать что угодно и даже согласиться с будущим наказанием, лишь бы настоящее прекратилось побыстрее.

Савельев

Умному и слов хватает, - всплыло в голове само собой, а рука выронила прутья после такого ответа.
Спит и видит тренер как бы так устроиться, чтобы снова и снова Макса наказывать! Особенно за одно и то же.
- То позвони, - устало закончил взрослый собственную фразу, - Я буду знать где ты и этого будет достаточно.
Не будет на самом деле, но надо же с чего-то начинать правильные привычки.
Виталик встретился взглядом с несчастным мальчишечьим и выцепил новые розги.
- Про алкоголь я что тебе говорил?

Максим Седов

Увидев в руках тренера новые розги, Макс от отчаянья замычал и снова уткнулся в руки. Не вышло убедить Виталь Андреича. Теперь вот про алкоголь началось… А что говорить про алкоголь? Что не пил? Фигня! Пил он и тренер это понял ещё вчера. Теперь уж поздно отпираться …

- Я же совсем немного, - пробубнил он куда-то вниз. – Я ж не мог на дне рождения сидеть и смотреть в потолок. Меня б ребята засмеяли, - кажется этот аргумент был более веский, чем все остальные. По крайней мере, по мнению Макса.

Савельев

Такой аргумент тренера не устраивал решительно, что и подтвердили загудевшие по поздуху ветки. Раз, другой, третий и до последнего, когда прутья оказались признаны негодными и оказались рядом с уже отброшенными на полу, а задница Макса распухла чуть не вдвое, ощутив всю неправильность сделанного головой выбора. Без перерывов на пережевать горячее, оттерпеть, совладать с непослушным, силящимся сбежать телом - горячо и ярко до звона в ушах.
- А так - не засмеяли? - хмыкнул Виталик, когда Макс вновь обрел способность слушать, припоминая: да, пожалуй, когда тебе четырнадцать, обвинений в том, что чего-нибудь не умеешь или не можешь сейчас страшишься больше далекой, пусть и неизбежной, взбучки. Но мир от этого никак не меняется. Взбучка быть должна. И обязательно - памятная.
Новая связка розг как их назвал прифигевший с таких мер мальчишка покинула переставшее парить ведерко и пошла в дело. Теперь медленнее.
- Ты не скули а голову включай. Нужна ли тебе такая компания, где доказывать что-то нужно нарушая устоявшиеся правила. Для чемпиона такое? Или для слабачка, м?
Ну пусть лидерские качества у мальчишки пока невелики, что тренеру только на руку, и своей компании он не завел, но не собачонкой же бегать.
- Есть достоинство у тебя?

Максим Седов

Припекало так, что у мальчишки в какой-то момент выступили слёзы. Голос стал дрожать, и он еле сдерживался, чтобы не зареветь. Вот это будет позор! Напоминание про чемпиона только добавило решительности и Макс, втянув воздух после очередного удара, огласил помещение протяжным "у-у-у-у!".

- Я больше так не бу-у-у-уду! - вырвалось вдогонку.

Что там тренер рассказывал он почти не слушал. Не до того было. Отдельные слова оседали в памяти, но общий смысл ускользал. Жжение на попе не прекращалось ни на секунду. Даже когда Виталь Андреевич менял связку. Распухшая кожа теперь пульсировала непрерывно, накрывая попу новыми жгучими волнами. Кончики прутьев кусали бока после каждого стежка, впиваясь в тело острыми горячими иглами. Как же это больно оказывается, когда порют прутьями!

Тренер продолжил чуть помедленнее, теперь Макс уже мог слышать не только свой вой.

- Е-е-есть, - промычал он насчет достоинства. – Виталь Андреич, я больше так не буду, - раздалось вслед. - Простите…

Макс очень надеялся, что его обещания возымеют вес, иначе он долго так не выдержит. Терпеть уже не было никаких сил. Тело с трудом удерживалось на лавке, и желание вскочить или увернуться от жгучих прутьев росло с каждой минутой.

- Я не бу-у-уду! Я по-о-онял! - голосил он всё громче, усердно втягивая носом. Слёзы как-то непроизвольно переместились из глаз в носоглотку и теперь норовили вытечь наружу в виде соплей.

Савельев

Понял он...
- Скажешь "я не буду" и сразу перестанут задницу греть - это понял? - прутья хлестнули пониже, оставляя наливающиеся отпечатки уже на ногах, ближе к чувствительной складке под попой. Лежалось Максу все хуже, но ни вскакивать, ни права качать он не собирался, черт-знает на чем удерживаясь и от первого и от второго. Все же, еще ребенок.
- Или, что на "слабо" своей компании попался, как третьеклассник?
Этим тренер и сам пользовался до сих пор, только силушки у детушки прибавляется не по возрасту и пора с этим моментом завязывать. Розга вжикнула почти туда же.
- Ты с кем хочешь, конечно, можешь дружить, но от спроса моего это тебя не освобождает. Терпи теперь.
Чем ему грозит нарушение закона, а когда детишки пьяны - это оно и есть, Максим прекрасно знал и к чему теперь хныкать "простите" не понятно. Больно? Так и поделом. В конце концов для того и затевается наказание, чтобы впредь остановить. Память сработает, как нужно, раз мозги сами не справляются - не понимает юноша, что можно, а чего нельзя.

Максим Седов

- А-у-ууууу! - завыл Макс, когда прутья прошлись по нижней части попы. Это было, и вправду, несравнимо.

– Не буду так больше, - заорал он с новой силой. - Не буду на "слабо", не буду пить, - бессвязный лепет снова перешел в крик. Мальчишка соскользнул с лавки и коснулся коленками пола. Попа теперь была вне досягаемости прута и это дало хоть небольшое, но облегчение.

- Виталь Андрееич, - начал Макс своё жалостливое, стараясь не сильно шмыгать носом, чтобы не было похоже на всхлипы. – Я всё понял… Честно… Я не буду… Ну, пожа-а-алуста…

Возвращаться на лавку очень не хотелось, поэтому надо было, во что бы то ни стало, убедить тренера закончить экзекуцию прямо сейчас.

Савельев

Виталику казалось странным, что его достаточно самостоятельный для того, чтобы пить, воспитанник устраивает такой цирк, когда доходит до расправы. При чем, второй раз уже. Где же тут ошибка воспитателя?
- Вернись обратно, юноша. Я тебя предупреждал про спиртное и решения своего не переменю.
Розг было еще порядочно и тренер, похоже, всерьез намерился изломать их о парня все.
- Ловить и привязывать не стану.

Максим Седов

- Виталь Андреич, - заныл испуганно Макс. – Я больше не буду. Ну, Виталь Андреи-и-ч… Я не буду пить. Обещаю…

Парню, во что бы то ни стало, надо было вымолить прощение, чтобы не возвращаться на постылую лавку. Он так и продолжил сидеть на коленках, и подниматься не спешил. Будь, что будет, но попа и так горела, как поджаренная... Ещё розог, Максу казалось, она не выдержит.

Савельев

- Что за нытье от чемпиона? Я не понял. У твоего вчерашнего загула цена в пятьдесят ударов. Изволь получить.
Закон тропических стран с преступниками не миндальничает и публичная Сингапурская порка раз в сто покруче того, что происходит сейчас здесь, а в Тайланде вообще - смертный приговор за наркотики всякие.
- А если ты мои правила соблюдать не хочешь, значит, придется расставаться. Поедешь в Нахимовское учиться, как четверть кончится.
И розгу положил на лавку, так, что не взяв её в руки, пацану обратно не улечься.

Максим Седов

Нытьё от чемпиона это, конечно, плохо, но Макса этот упрёк не особо тронул. А вот услышав про Нахимовское, он заволновался. Не то чтобы мальчишка так вот сходу поверил тренеру, но Виталий Андреевич обычно словами не бросался и пустых обещаний не давал. А значит, ему вполне могло светить военное училище. И уж там про погулять придется забыть надолго, если не навсегда. Да и военным он как-то становиться не собирался.

Прикинув, сколько он уже получил, а сколько осталось, Макс нехотя полез на лавку.

- Не надо в Нахимовское, - заныл он, поднимая со скамейки розгу. – Я буду соблюдать… Ну, Виталь Андреич…

Мальчишка улёгся на скамью, аккуратно положив розгу перед собой поперек лавки.

Савельев

Варианты, конечно, были не сахарные, но ведь о порке Макс знал заранее. Знааал... Прямым текстом было сказано.
И о том, что предоставлять его самому себе в случае, если их пути разойдутся, никто не станет тоже знал. В социальные службы обращения не последует... Что остается? Военка с пансионом.
Наблюдая за огорченным провалом своего незатейливого плана мальчишкой, тренер словил насупленный взгляд, абсолютно лишенные трепета при прикосновении к розгам движения человека, которому не до чего сейчас, и порцию раздражающего скулежа.
С этим надо делать что-то...

Максим Седов писал(а): Ну, Виталь Андреич…

- Ныть прекратил. За трусливый побег будет десяток добавки. Пруты подай.
Тренер не был человеком, которому можно сказать "ну". Это у Макса от волнения вырвалось.

Максим Седов

Десяток? Да ещё и добавки! Значит, этим не ограничится… Макс удрученно насупился и посмотрел на розгу перед собой. Он, конечно, не рассчитывал, что всё закончится только нотациями, но на жопе уже и так полыхало, поэтому после фразы тренера стало совсем не до шуток. Одно дело решить перетерпеть – лучше так, чем отправляться в Нахимовское, и совсем другое – когда вот они розги, лежат перед тобой, и тренер ещё и требует их подать ему в руки. Типа Макс сам просит себе жопу раскрасить. Стыдоба!

Мальчишка в хмуром молчании приподнял прут и также хмуро протянул его Виталию Андреевичу. Просить что-либо, он понимал, бесполезно. Выдержать бы без крика…

Савельев

- Благодарю.
Переняв у неудостоившего его взглядом пацана связку (правильно взял-за кончики - не как букет на именинах, от чего конструкция получилась шаткая и пришлось продержать секунды две) и отметив как загорелись у воспитанника уши, тренер рассек сначала воздух, заново примериваясь в весомому инструменту и предупредил, что начинает.
- Терпи.
А после розга зашумела уже основательно, терзая и расхлестывая растерзанное и расхлестанное ранее, прихватывая незадетые местечки и задевая неохваченные, ровно с того счета на котором участники прервали свое занятие, наводя абсолютный бардак на заднице у Макса и восхитительный порядок в голове.
По рецепту предков предполагалось, что таким веником без листьев из головы напрочь выметает все мысли, что позволяет новым, образовываться внутри быстрее и укладываться основательнее. Вот поглядим, какие уложатся.
Под эту идею потрепанная связка сменилась новой...

Максим Седов

Хорошо Виталь Андреевичу говорить терпеть. А как терпеть то? Первую десятку Макс ещё кое-как выдержал, а вот следующую было совсем невмоготу. Парень как мог старался улежать на лавке, но это у него получалось с трудом. Поэтому ёрзанья, поднимания головы, ног, попы и всего того, что поднималось, сопровождаемые протяжным воем, ойканьем и всхлипами, сопровождали все последующие удары.

- Я больше не буду, Виталь Андреевич, - пуще прежнего взвыл Макс, увидев, что тренер берет новый пучок. – Чесслово, не буду… Не надо больше. Я всё понял…

На лице у мальчишки уже отчетливо просматривались слёзы, а нос был забит соплями. Поэтому просьбы получались не слишком внятными и от того ещё более жалостливыми.