Летний денёк

Юрий Михайлович

Юра не стал медлить и, как только Игорек улегся на диван, подошел и, придерживая его левой рукой за спину, занес ремень для удара.

- В следующий раз будешь думать, - назидательно произнес он, и полоска кожи, полоснув по воздуху, со свистом опустилась вниз. – Будешь делать, что говорит мать, – продолжал взрослый, подкрепляя первый удар вторым.

Игорь Мальцев

Когда держат, конечно, на порядок легче, хотя и на порядок страшней.
Игорёху ужалило. Больно, но вполне терпимо, хотя пришлось замычать и зажмуриться. Второй удар тоже был вполне сносен...

Юрий Михайлович

– И мобильный с собой будешь носить… И не тот, который хочется, а тот, который дали.

Юра чередовал удары и нотации. И вот уже в пятый раз ремень полоснул по раскрасневшимся ягодицам.

Игорь Мальцев

А дальше отчим разошелся. И позорно взвизгнув Игорь все же подсунул руки то ли после четвертой, то ли поле пятой жгучей порции - растереть горячую, ставшую странно неровной кожу, больше всего надеясь на то, что на этом все и кончится. Он ведь не сопротивлялся, сделал так, как было сказано и кажется уже прогундел что-то о пощаде. В голове была каша, в носу сопли, в ушах собственный тонкий и блеющий голос...

Юрий Михайлович

- А ну, руки забрал! – мужчина слегка стегнул по ладошкам мальчика и повысил голос. – Я кому сказал руки убрать?! Больно? Правильно. И должно быть больно. Зато так лучше запомнится. Давай, давай. Живо! Когда будет всё, я тебе сообщу.

Игорь Мальцев

Это сказать легко "убери руки", а убрать их совсем непросто. Даже если по ним болько прилетит. Ладошки никуда убираться не собирались, а только сильнее растапорщились, закрывая небольшую раскрасневшуюся мишень.
- Папа… Не надо… Пожалуйста… Я больше не буду… Не надо добавлять... Пожалуйста...
Игорёха окончательно струсил и услышав сам себя заревел еще и от стыда.
И когда успел стать такой нюней? Неужели сегодня, когда улегся покорно ничком по требованию отчима и с одобрения мамы? Да, наверное, именно сейчас и кончился тот самостоятельный мальчик, который верил, что все в его руках. Ничего на самом деле он сам не может. И никогда не сможет без одобрения взрослых.

Юрий Михайлович

Когда Игорек разревелся, у Юры что-то ёкнуло внутри, и он, как ни старался, но сердиться на пасынка дальше не получалось. Мужчина со вздохом опустил ремень и присел на край дивана.

- Ну, что ж ты творишь, Игорь? Ты взрослый человек, а ведешь себя как дитё неразумное. И знаешь же, что не прав, а всё равно…

Юра не стал повторяться, что мама беременна, и что волновать её сейчас нельзя. Мальчишка и так об этом прекрасно знает.

- Одевайся, - заключил он, оттягивая вниз футболку парня. – Мы ведь договорились с тобой, правда?

Он пристально посмотрел на всхлипывающего отпрыска.

Игорь Мальцев

- Спасибо, пап.
Искренне поблагодарив за освобождение, Игорёха приподнялся на локте и завозился с вещами, люто себя ненавидя. Слезы не сохли. Почему-то такое желанное, легко (что там пять ударов?) доставшееся ему, трусу и нытику, прощение жгло теперь хуже ремня. В прошлый раз больше попало и саднило потом на следующий день, и руки болели от неудобного положения, и колено мешало играть в футбол еще неделю. Знал, что может вытерпеть порку, только никак не мог побороть страх. Заслуженно или нет, но однажды ощутив себя беспомощным против отчима, теперь он даже толком не мог сопротивляться. Боялся, знал чем все закончится, не хотел снова оказаться смятым, униженным, избитым. Лучше только униженным. Так безопасно.
- Можно умыться?

Юрий Михайлович

Игорь так и не ответил договорились они или нет.

- Да, иди умойся, - вздохнул Юра, вставая с дивана.

"Ну, вот что с ним делать? Горе луковое… Даже выпороть его как следует не получается".

Мужчина всё ещё старался быть строгим, но понимал уже, что это бесполезно. Игорек на этот раз ловко избежал нагоняя.

- В ближайшие дни из дома не ногой, - сурово завершил Юра свою речь и начал заправлять ремень в петли штанов. Хоть как-то наказать мальчишку за его выходки следовало. Вот пусть посидит дома, заодно и подумает над своим поведением. Времени будет предостаточно.

Игорь Мальцев

Игорь комком дернул на себя трусишки и, сначала сняв совсем, а потом прыгая на одной ноге, натянул на задницу штаны, ретируясь в ванную самым позорным образом.
Из зеркала покрасневшими глазами уставился взъерошенный пацан с треугольной зареванной мордочкой. Игорек открыл воду и сел на ванную. Зад не болел, болело что-то еще. Глубоко под ребрами. Мутило и хотелось плакать.
Договорились? О чем? И как можно договориться с тем, кому не можешь возразить? Потому, что бить будет.
Тогда уж все ли он понял надо спрашивать или знает ли свое место. Зачем обманывать и кого?
Мальчишка развернул кран в ванную и засунул под струю голову.

Юрий Михайлович

Юра решил не мешать мальчишке приводить себя в порядок и вышел в гостиную.

Успокоив Раю и сообщив ей, что всё нормально (если, конечно, это вообще можно было назвать нормальным), он направился к себе. В коридоре остановился у ванной и прислушался. Кроме звука воды внутри ничего слышно не было. Мужчина постоял ещё несколько секунд, а потом свернул в дальнюю комнату.

"Пусть умоется, оденется, успокоится, а потом можно будет нормально поговорить... – Юра отчего-то был уверен, что всё устаканится и наладится. - Игорек упрямый, но не глупый. Тем более сам был виноват и прекрасно это понимает. Мать беременна, а он… Но ничего эгоизм в этом возрасте лечится. И Юра даже знает рецепт такого лечения. Его самого в своё время так лечили и очень даже помогло".

Игорь Мальцев

Себя было очень жалко. Ну вот за что с ним так? Чего он сделал? И чего теперь дальше делать, если "из дома ни ногой"? Вода смывала горячие слезы, губы все время норовили разъехаться в стороны, а мысли окончательно настраивали против родителей: черствые, непонимающие люди, думающие только о себе...
Но в дверь постучала мама и сказала, что звонит Маринка, от чего все слезотечение разом унялось.
- Я перезвоню! - еще чуть звенящим голосом ответил Игорек и закрыл кран. Застегнул штаны, втянул остаточные сопли, вытер голову.
Через пять минут вышел из ванной и закрылся в комнате с городским телефоном.

Юрий Михайлович

Выждав минут тридцать и решив, что мальчишка достаточно успокоился, Юра решил, что всё-таки следует с ним поговорить. Ему и самому было неуютно от такой недосказанности и хотелось расставить все точки над "И". Не обнаружив Игорька в ванной, мужчина направился к его комнате. Прислушался и на всякий случай постучал.

Игорь Мальцев

Юрий Михайлович писал(а): Прислушался и на всякий случай постучал.

- Нельзя! - отозвался Игорь. Он так и не решился набрать Маринке, будучи неуверенным в своем голосе.

Юрий Михайлович

Но Игорька "нельзя" было вовсе не указом для взрослого. Скорее наоборот, являлось знАком, что мальчишка находится в комнате и всё ещё дуется из-за происшедшего. Это было совсем нетрудно определить по его голосу.

Юра осторожно приоткрыл дверь и заглянул в "детскую".

- Умылся? - спросил он, просто потому, что надо было что-то спросить.

Игорь Мальцев

Вот зачем было спрашивать?!
Игорь выглянул из-за дивана и проскрипел полной фразой:
- Умылся.
Чего же его никак в покое не оставят? Вот что еще нужно? Добавить?
- Извините, ЮриМихалыч, я все понял и постараюсь слушаться.

Юрий Михайлович

Понял он...

Взрослый прошел в комнату и сел на кровать. Все эти Игоря "извините" и "постараюсь слушаться" говорили только об одном - ребенок обижен и не хочет ничего обсуждать. А вот обсудить как раз стоило бы.

- Иди сюда, - прозвучало почти миролюбиво. Юра похлопал по одеялу, призывая мальчишку сесть рядом.

Игорь Мальцев

Он пытался уже сегодня и объяснить, и обсудить. Выслушали?
Только все равно деваться некуда. Отчим не уйдет.
Игорёха тоскливо шкрябнул трубкой, откладывая в сторону и вылез из своего укрытия. А точнее, просто встал за диваном, где сидел, лицом ко взрослому.

Юрий Михайлович

- Кто-то должен позвонить? - Юра по-своему расценил уединение Игорька с трубкой. - Или ты звонил сам?

Всё равно надо было с чего-то начать разговор...

Игорь Мальцев

- Собирался, - отозвался мальчишка и поджал губы. Неловкость ситуации требовала какого-то решения. Ну действительно, отчим после работы еще от мамы выслушал. Его понять можно. А Игоря никак нельзя. Так уж ли сложно вытерпеть что там причитается? Виноват ведь, если вдуматься. Нарочно сделал, назло. И кому? Маме... Стыдно. И еще сильнее стыдно за этот парализующий ужас при виде обычной полоски кожи. На все ведь готов: просить, обещать, драться. Пацанов вон через одного ремнем воспитывают и ничего, а он?

Юрий Михайлович

- А я вот собирался предложить тебе посмотреть новый фильм. Только скачал с торрента.

Юра сделал многозначительное лицо и вполоборота повернулся к мальчишке.

- Исторический. Тебе понравится, - пообещал он.

Игорь Мальцев

- У меня английский еще не сделан, - признался Игорь. Пожалуй, фильма он не заслуживает, да и с мамой надо сначала помириться, не дуться же друг на друга перед телевизором. -Спасибо.

Юрий Михайлович

- Давай тогда доставай свой английский, - Юра и не собирался никуда уходить. Точка соприкосновения была найдена. Оставалось только внедрить её в жизнь.

Игорь Мальцев

- Сейчас?
Он это серьёзно? Заставит уроки делать?
- Пап, я завтра сделаю, честное слово, - отчим конечно не подавал виду, что придает значение тому, как к нему обратились, но если уж подлизываться, то по всем правилам. И вообще-то зря он Юрмиха Юрмихом назвал.

Юрий Михайлович

- Нет, завтра я буду занят, - отверг эту отмазку взрослый. – И тебе некому будет помочь. Давай, давай, в темпе.

Он сам потянулся к Игорька сумке, чтобы отыскать в ней дневник.

- Тетрадку доставай, учебник. Что там ещё нужно?

Игорь Мальцев

Ччччоо... Учить при отчиме стишок и переводить текст. Он вообще с Маринкой это делать собирался.
Подобрав с недовольной миной телефон, мальчишка вытянул с полки учебник, словарь и две тетрадки, плюхнул их на стол, сел открыл и уставился в книжку невидящим взором.
На полях красовались карандашные пометки, рисунок был чуть подправлен прежним обладателем учебника. Пальцы сами нащупали карандаш и принялись теребить стержень, то вытягивая на всю длину, то запихивая обратно.
Вот кто за язык тянул? Смотрел бы сейчас кино.

Юрий Михайлович

- И что отсюда задано?

Юра перелистнул страницу, задержал взгляд на карандашном рисунке и вопросительно уставился на Игорька.

Игорь Мальцев

- Перевод, - буркнул Игорь и почему-то постарался взять себя в руки. Ну действительно, чего губы дуть, если все равно надо делать инглиш.
Подвинулся, чтобы отчим мог привычно криво сесть на подлокотник кресла и вытянуть ноги под его стул. Включил свет.
- И стишок.
Стишок это хуже. Игореха всегда очень смущался своего произношения, а уж если кто-то начинал подхихикивать, так вовсе превращал весь свой ответ в стёб. Мама даже просила учителя спрашивать Игоря отдельно, на дополнительных. Юрмих бы быстро порядок навел, наверное.
Мальчишка еще раз втянул носом, придвинул к себе книжку и начал с чтения вслух.

Юрий Михайлович

Юра опустился на подлокотник кресла. Уследить за текстом по учебнику, у него не получалось, поэтому он просто молча слушал.

- Ну, теперь переводи, - кивнул он, когда Игорек закончил читать.

Игорь Мальцев

Текст был длинный, на полторы страницы, в три абзаца. Читал Игорёха откровенно плохо, перескакивая некоторые фразы и переставляя буквы, согласно удобному восприятию, поэтому глаза на отчима поднял виноватые. Наверное, это и был тот случай, когда предмет "не идет". Что-то пропустил, чего-то не понял в начале и дальше все накручивается, как снежный ком, пропадают последние успехи и остается только слепая надобность, необходимость посещать уроки, потребность каждый раз из последних сил вытягивать просьбами и починкой полок в кабинете этот жалкий четвертной тройбан. Списывать у девчонок, слушать подсказки Маринки... В общем, английский учил Игоря не общению с иностранцами, а умению выйти сухим из болота. Ну, или просто не захлебнуться. Что будет, попадись ему в будущем более принципиальный педагог - не известно.

Юрий Михайлович писал(а): - Ну, теперь переводи, - кивнул он, когда Игорек закончил читать.

И не известно, что страшней. Игорёха наскоро пробежал первый абзац, опять щелкнул карандашом, уцепился за вроде бы знакомое слово и написал его над шрифтом, потом выцепил второе, пометил и потянулся к словарю... Хватило не на долго.