Путешествие, 2-й день

Андрей Аркадьевич

- И вот тут Болеслав принимает очень рискованное, но и одновременно перспективное решение: разбить противника по частям. Он предугадал, что по Польше будет нанесено два удара: с запада будет наступать императорская армия, а с севера ударят верные союзники Збигнева, поморяне. И летом 1109 года он двинул свою армию на реку Нотец, к городу и замку Накло. Расчет сводился к тому, что поморяне просто так ему город не сдадут, подтянут туда свою армию, разбив которую он сможет сражаться с немцами, не рискуя получить неожиданный удар во фланг.

Серёжка Ларионов

Сережка ловил каждое слово экскурсовода, замирая от удовольствия. Он даже подумать не мог. что поездка будет такой интересной.
Деревня за окном отошла на второй план, взгляд по ней скользил почти бездумно. Штакетник, деревья, ворота, небольшой дом в глубине участка, штакетник, деревья, указатель о повороте, конец штакетника и боковая асфальтированная дорога.

Андрей Аркадьевич

- И поначалу его план срабатывает: узнав о том, что Болеслав осаждает Накло, поморяне собирают свою армию и идут на помощь осажденным. Никак не координируя свои действия с немцами, которые еще только собирались в поход в районе Эрфурта. В результате Болеслав получает даже больше того, на что рассчитывал. 10 августа 1109 армии сходятся в битве и поляки наносят поморянам жестокое поражение, после которого остатки поморского войска стремительно отступают на север, а гарнизоне замка после этого сдается.

Серёжка Ларионов

Сережка довольно улыбнулся, а это доказывало, что его симпатии действительно были полностью на стороне польского князя.
Автобус стремился вперед, мимо домов, сараев и заборов.

Андрей Аркадьевич

- И как раз в это время на земли Болеслава с запада вторгается немецкая армия. Она подходит к расположенному совсем недалеко от границы маленькому городку Кросно. Маленькому, но хорошо укрепленному. И к тому же удачно расположенному для обороны: на берегу Одры совсем рядом от того места, где в нее впадает Бобр. Городу было предложено признать власть князя Збигнева. Город отказался.

Серёжка Ларионов

Сережка был очень рад.
Во-первых, тому, что поляки не сдавались.
Во-вторых, тому, что за окном мелькнул указатель с перечеркнутым силуэтом. То есть конец населенного пункта. Андрей Аркадьевич не отвлекся.

Правда, тут проехали мимо второго указателя, на котором через 5 километров был обещан населенный пункт. Видимо, крупный. Там экскурсовод уже наверняка отвлечется. Успел бы до этого закончить про войну.
Второй строкой на указатели шла Варшава. до которой оставалось 110 километров. Если рассказы будут такими же интересными, то будет незаметно, как эти километры пролетят.

Андрей Аркадьевич

- Чтобы был понятен дальнейший ход боевых действий, посмотрите на экран, я выведу туда карту.
Андрей Аркадьевич нажал нужные кнопки.

- Если рассматривать происходящие как польско-немецкую войну, а именно так подают это польские историки, то действия немцев выглядят просто странно. Осадив Кросно, немцы так и не попытались взять город приступом. Вместо этого они сначала двинули часть войска вдоль Одера на север, в Любушскую землю. Потом эти отряды возвращаются, и вся армия идет на юго-восток, на Глогув.

Серёжка Ларионов

Вау! Еще и карта!
Сережкино восхищение достигла максимума.
Мальчишка умел читать карты, но, конечно, не был юным военным гением. Поэтому при взгляде на карту вопросов у него не возникло, пока их не начал задавать Андрей Аркадьевич. Зато после слов экскурсовода мальчик был обескуражен: действительно, несуразица какая-то. Словно немцы пришли на войну и не знали, что делать.

Андрей Аркадьевич

- Но если мы вспомним, что и немецкая, и польская сторона хотели представить происходящее как "дозволенный мятеж", то события сразу наполняются смыслом. Смотрите, друзья мои, Кросно. На карте город изображен не совсем верно. Он находился на правом берегу Одры. Почему это важно? Потому что правый берег польский, а левый силезский. Кросно это польский город. Он никогда не был под властью князя Збигнева. И его осада должна была показать серьезность намерений Императора и его притязания на всю полноту власти.

Серёжка Ларионов

Сережка слушал с интересом, но вспомнил о том, что надо и за окно поглядывать. Хоть деревня официально и кончилась, но неподалеку от шоссе возникли какие-то строения, к которым вела поперечная дорога. Даже две. Одна асфальтированная в виде обрамленной высокими деревьями аллеи. А вторая, в нескольких метрах от первой, грунтовая, но под колеса была выложены две дорожки из плиток.

Андрей Аркадьевич

- Но после того как город отказался сдаться немцам, его взятие Императору уже ничего не давало. Поэтому штурмовать его и терять солдат не имело никакого смысла. Далее. От Кросно немцы, видимо, планировали пойти на север для соединения с поморянами. Но тут обнаружилось, что поморян Болеслав уже разбил. И после этого двигаться туда уже не было никакого смысла. А куда имело смысл двигаться? В ту часть Польши, которая могла бы признать Збигнева. Лучше всего для этой цели подходила Силезия. Мы помним, что именно там состоялось рождение Збигнева, как польского князя. Именно поэтому немецкое войско идет на Глогув.

Серёжка Ларионов

Как у Андрея Аркадьевича все красиво получалось. У Сережки прям чуть мурашки не побежали от удовольствия.
За окном вроде наметился лес. По крайней мере знак о том, что на шоссе могут выскочить крупные рогатые мальчишка подметил.

Андрей Аркадьевич

- Глогув это старый город, один из самых больших, богатых и влиятельных городов в Силезии того времени. Прекрасная база для Збигнева, с которой он мог бы расширять свое влияние. Но... Глогув не принимает немцев и мятежного князя. Затворяет ворота и готовится выдержать осаду. А на выручку уже спешит со своей армией победивший при Накло Болеслав. И в этих условиях опять же штурмовать стены и терять воинов немцам нет никакого смысла. Им нужен покорный Глогув, а не захваченный, да еще такой, который силезцы не станут оборонять от подошедшей армии Болеслава.

Серёжка Ларионов

История войны разворачивалась в красочных подробностях.
А вот леса не вышло. Во всяком случае, от дороги он отступил на добрых полкило, уступив место лугу. И шоссе довольно круто повернуло вправо.

Андрей Аркадьевич

- Осада Глогува продолжалась примерно три недели. Надо сказать, что польские хроники пытаются показать, что немцы пытались штурмовать город, но даже по хроникам это больше похоже на разведку боем. И уж в любом случае никак не генеральный штурм. С другой стороны, летописцы склоны к преувеличению. Поэтому, основываясь на том факте, что генерального штурма Глогува так и не было, мы можем предполагать, что немцы его и не планировали. Косвенно это подтверждается тем фактом, что подойдя к осажденному Глогуву, Болеслав не попытался сразиться с врагами, а встал лагерем на противоположном берегу реки.
Андрей Аркадьевич перевел дыхание и продолжил.
- Что оставалось делать Императору? Только одно: сыграть ва-банк. И немцы снимают осаду Глогува и идут на Вроцлав. Как я уже говорил, Вроцлав это столица Силезии, город, который мог принять решение за весь край. А что делает Болеслав? Он идет с войском вслед за немцами по противоположному берегу Одры. То есть всячески избегает сражения, ни на мгновение не выходя из образа "бунтующего по правилам вассала".

Серёжка Ларионов

Сережка смирился с тем, что когда рассказывают настолько интересные вещи, то внимательно слушать и смотреть не получится. Поэтому слушал внимательно, а смотрел как получится. Но то, что лес снова подобрался к шоссе, заметил. И заметил дорожный знак, извещавший о скором повороте налево.

Андрей Аркадьевич

- И вот немцы доходят до Вроцлава, и Вроцлав тоже не принимает Збигнева, тоже затворяется и готовится держать осаду. И что же дальше? А дальше все. Болеслав, который до этого момента отказывался вступать в переговоры, теперь на них соглашается. Немецкое войско покидает Польшу и подписывается мирный договор с очень интересными формулировками. Князь Польши соглашается платить Императору дань. Как бы из большого уважения и за территории Поморья, на которые на тот момент его власть не распространялась.
Экскурсовод перевел дыхание и продолжил.
- Что же получается? Генрих мог сказать своей знати: смотрите, я принудил польского князя признать меня господином и платить мне дань. Болеслав мог сказать своим подданным: смотрите, я изгнал немецкое войско с нашей земли и отстоял независимость. В общем, и тот и другой в этом случае лукавили, но, в то же время, в определенной степени говорили правду. Обе стороны могли считать себя в этой войне победителями. И обеим было невыгодно обострять ситуацию, чтобы выявить единственного безоговорочного победителя.

Серёжка Ларионов

Сережка не сдержал широкой улыбки. Как красиво все закончилось. Война, в которой все победили. Вот так бы всегда. А еще лучше, если бы вообще без войны.

Андрей Аркадьевич

- Правда, в Польше принято считать, что переговорам предшествовало сражение. Так называемая битва на Песьим Полу, то есть битва на Собачьем Поле. Якобы там немцы понесли такие страшные потери, что стая собак несколько дней поедали трупы, отчего поле битвы и прозвали Собачьим. Однако за пределами Польши историки полагают, что эта история просто выдумка. Почему? Да потому что ни в одной современной хронике она не описана. Впервые о ней говорится больше чем через 50 лет после войны в хронике польского автора. Отнестись к такому с доверием сложно.

Серёжка Ларионов

О том, что они не только слушают, но и путешествуют, реальность напомнила пусть не резким, но заметным поворотом автобуса: шоссе свернуло влево. Лес на повороте очередной раз подтянулся к самой дороге и, кажется, больше не думал отступать.
А польский летописец Сережку разочаровал. Зачем придумывать себе победы, если их не было?

Андрей Аркадьевич

- И все-таки в этой войне был проигравший: князь Збигнев. Потому что по ее результату он оказался ненужным Императору и лишился поддержки в Польше. Даже те, кто хотел бы поддержать его, после войны отказались от своего намерения, опасаясь ввязаться в безнадежную борьбу без шансов на победу. По сути, Збигнев исчез с политической сцены и теперь мог рассчитывать только на поморян. Было понятно, что Болеслав будет продолжать натиск на север, с целью подчинить себе все Поморье и выйти к Балтике на широком пространстве. И, конечно, князья поморян были рады любому союзнику. Но добиться чего-то в Польше с такой поддержкой нечего было и рассчитывать.
Экскурсовод перевел дыхание и продолжил.
- Именно поэтому победа Болеслава была намного весомее, чем победа германского Императора. По сути, молодой князь возродил единую и практически независимую Польшу. Всем было понятно, что это огромный успех. И с этого успеха началась эпоха Болеслава Кривоустого.

Серёжка Ларионов

Да, действительно, Збигнев все проиграл. Сережке было его даже немножко жалко. Но только немножко, потому что Болеслав ему нравился больше. Наверное, поляки потому от Збигнева и отвернулись, что Болеслав был лучше.
Несмотря на обещанный крупный населенный пункт, шоссе пока что шло через лес. Мелькнуло за окном типично польское: уходящую вглубь леса грунтовку закрывал шлагбаум. И тут же дорожный знак, предупреждающем о скором повороте шоссе вправо.

Андрей Аркадьевич

- Да-да, друзья мои, Болеслава Кривоустого. Того самого князя, который своим завещанием разделил Польшу на уделы и передал Луковскую землю, по которой сейчас проходит наше путешествие из Мазовии в Малую Польшу. Почему и зачем он так сделал? Для того, чтобы это понять, нужно, конечно, проанализировать все правление князя Болеслава, а не только его начало. И мы с вами это обязательно сделаем.

Серёжка Ларионов

Вот это да. Болеслав оказался тем самым Кривоустым. Сережка совсем не ожидал.
А вот поворот как раз принес ожидаемое: лес истончился до лесополосы. Вероятно, за ней должен был начаться городок.

Андрей Аркадьевич

- Но не прямо сейчас, а несколько позже. Потому что сейчас мы будем проезжать интересное место, на которое стоит посмотреть и о котором стоит поговорить. Я имею ввиду деревню Збучын.
Экскурсовод, как обычно, постарался максимально точно передать иностранное звучание, противоречащее правилам русского языка.
- Это большая деревня, история которой начинается минимум в XV веке. Сохранилась грамота люблинского епископа, датированное 1418 годом, в котором устанавливалось создание сельского прихода. То есть это было уже достаточно большое поселение, способное построить и обслуживать церковь. Что интересно, деревня располагалась внутри королевского зверинца. Да, друзья мои, я уже говорил, что глядя сейчас в окна автобуса, нелегко представить себе, что когда-то на этой территории простирались сплошные леса. Но так было. Бесконечные леса, полные зверей и дичи. И в них любили охотиться польские князья и короли.

Серёжка Ларионов

Да уж, поверить в королевскую охоту в этих полях с жиденькими лесочками было очень сложно. Тем не менее Сережка честно попытался, но больше тройки себе за эту попытку поставить не смог.
Словно пожалев мальчишку, лесополоса вдоль шоссе закончилась. Вправо ушла очередная асфальтированная дорога, а за ней начался луг. И рядом потянулась мощеный плиткой тротуар, верный признак населенного пункта.

Андрей Аркадьевич

- На волне этого привилегированного положения перед лицом короля Збучын даже получил статус города. Это случилось около 1720 года. Ну а с упадком королевской власти в Польше произошел и упадок Збучына. В 1779 году статус города был потерян. И сегодня от того огорода осталось три деревни. Мы будем проезжать сейчас самую большую и самую интересную из них.

Серёжка Ларионов

Луг оказался довольно узким, проехали вдоль него очень быстро. За окном уже мелькнул указатель о въезде в населенный пункт, вперед видны были дома. Деревенские, совсем не городские.

Андрей Аркадьевич

- Сразу предупреждаю, что все интересное будет справа по ходу автобуса. Так что тем, кто едет слева, придется в этот раз довольствоваться только моим рассказом, потому что толком рассмотреть, что находится на противоположной стороне, конечно же, очень трудно.

Серёжка Ларионов

Сережку такой расклад очень устроил и обрадовал. Правая сторона это их сторона.
И первое интересное он увидел: маленький крест.

Таких раньше не было.