Варшава

Серёжка Ларионов

Сережка уже догадался, что будет дальше. Саксонский дворец не пострадал, когда фашисты захватывали Варшаву, но не уцелел, когда их отсюда выбивали.

Андрей Аркадьевич

- Но к концу 1944 года для фашистов уже не стоял вопрос, как утвердить себя в Варшаве. Освобождение города было неизбежно. И, как я уже не раз упоминал, гитлеровцы приложили большие усилия, чтобы оставить за собой выжженную землю. В последних числах декабря сорок четвертого Саксонский дворец был намеренно взорван. Оценив объем и стоимость работ по его восстановлению, послевоенные власти Польши от этой идеи отказались. Восстановлены были только Могила Неизвестного солдата и фрагмент окружающей ее колоннады. И только в наше время вопрос о восстановлении дворца стал всерьез обсуждаться, но опять-таки, на сегодняшний день все ограничивается абстрактными разговорами: "А вот неплохо было бы..."
Андрей Аркадьевич перевел дыхание и продолжил.
- После войны площадь сильно поменяла свой вид. Смотрите, сколько мы всего уже выяснили: не стало памятника Понятовскому, разрушены Саксонский дворец и дворец Кроненберга. Восстановление других зданий так же сказалось на ее облике и размерах: площадь заметно увеличилась. После освобождения ей вернули историческое название: Саксонская. Но в 1946 году было решено ее переименовать и с 6 мая этого года по 1990-й она носила название "плац Звыченства", что в переводе с польского означает площадь Победы.

Серёжка Ларионов

Да, не совсем угадал Сережка, все было еще хуже. Но думал он в правильном направлении.
А "площадь Победы" звучало очень даже здорово. И непонятно, зачем полякам вдруг понадобилось площадь еще раз переименовывать.

Андрей Аркадьевич

- А в 90-м году Польша, прощаясь с социализмом, заодно попрощалась и с этим названием. Новые власти, подчеркивая, что их идеалом является Польша межвоенного периода, вернули площади не ее историческое название, а имя маршала Пилсудского. И, для закрепления этого положения, на площади решили установить памятник Пилсудскому. Скульптор Тадеуш Лодзянка взялся за дело, и в 75-ю годовщину "битвы на Висле", 14 августа 1995 года, памятник был торжественно открыт. Развернитесь, друзья мои, он перед нами.

- Как ни странно, друзья мои, памятник с самого начала и по настоящее время многие поялки подвергают жесткой критике. Не за то, что он поставлен, мягко говоря, неоднозначному человеку. Сомневаться в однозначно положительной репутации Пилсудского в современной Польше не положено. Но вот оказалось, что во время проходящих на площади военных церемоний, а проходят они регулярно, солдаты практически все время повернуты к памятнику маршала спиной и тем, что пониже спины.
Андрей Аркадьевич лукаво улыбнулся.

Серёжка Ларионов

Сережка сдавлено хихикнул, смекнув, что имел ввиду экскурсовод.
Оказывается, Андрей Аркадьевич не прочь пошутить на грани фола. Прямо как про дворец под бляхой и под мухой.

Андрей Аркадьевич

- И последнее, на что я бы хотел обратить здесь ваше внимание, друзья мои, это большой крест на площади. Это не поклонный крест, какие поляки традиционно ставят у дороги. Это Кшиш папески, то есть "Папский крест". После смерти Иоанна Павла Второго в Польше появилась традиция устанавливать кресты в его память. Этот крест был установлен на площади 6 июня 2009 года, в 30-ю годовщину памятного события. 2 июня 1979 года Кароль Войтыла впервые после избрания Папой Римским приехал в Польшу.
Экскурсовод вздохнул.
- Ну что же, друзья мои, все интересное, что мы могли увидеть здесь на площади, мы увидели. Сейчас переходим на ту сторону и идем направо как раз мимо Папского креста.
И, подняв над головой телескопический флажок, он повел за собой группу.

Серёжка Ларионов

О парке и площади Андрей Аркадьевич рассказывал так долго, что Сережка почувствовал себя слегка застоявшимся. Поэтому мальчишка был рад, что группа двинулась дальше. Перешли через улицу и свернули направо. Как и обещал экскурсовод, мимо Папского креста.

Андрей Аркадьевич

Андрей Аркадьевич то и дело оглядывался, не отстает ли кто из его туристов. Группа вела себя дисциплинировано, и про место сбора к отъезду он им все обстоятельно рассказал. Но все равно, любой экскурсовод все время опасается, что кто-то из туристов отстанет.
Самое печальное, что кто-нибудь обязательно отстанет или потеряется. Но если не опасаться, то таких будет много. Так что осторожность и внимательность действительно необходимы. Пусть и с ними неприятностей не избежать, зато без них неприятности наверняка будут крупными.

Серёжка Ларионов

Они сейчас шли параллельно Краковскому предместью, и Сережка узнавал здания, которые были обращены к группе теперь не фасадом, а тылом. Сначала ремонтируемую гостиницу "Европейская". А потом дворец Потоцких... Или Весселей... Нет, кажется, все-таки Потоцких...

Андрей Аркадьевич

- Буквально на несколько секунд остановимся, друзья мои. Вы, вероятно, сориентировались, что мы с вами движемся параллельно улице Краковское предместье и, таким образом, видим задние стены зданий, которых недавно рассматривали со стороны фасада. Вот гостиница "Европейская", а это дворец Потоцких. Но я хотел сказать о другом. Вот эта короткая улочка. по которой мы идем, носит имя маршала Фоша. Уточню: маршала Фердинанда Фоша. Может возникнуть недоумение: маршал фердинад Фош, конечно, один из выдающихся полководцев и героев Первой Мировой войны, но все-таки он француз и посвящать ему улицу в столице Польши вроде бы несколько странно. Но я уточню ещё раз: маршалу Польши Фердинанду Фошу.
Андрей Аркадьевич перевел дыхание и продолжил.
- Во время советско-польской войны Франция оказывала существенную поддержку польским войскам: оружием, боеприпасами, обмундированием. Получали поляки и рекомендации по ведению боевых действий. Эту деятельность во Франции координировал именно Фош. И вот 3 мая 1923 года ему было присвоено звание маршала Польши. Так сказать, в благодарность. Он стал вторым человеком в истории возрожденной Польши, получившим самое высокое ее воинское звание. Если кто помнит, я кратко упоминал об этом, когда рассказывал о памятнике Понятновскому перед Президентским дворцом. Ну а теперь идем дальше!

Серёжка Ларионов

Сережка обрадованно улыбнулся. Как точно он сориентировался и все правильно угадал.
А насчет маршала Фоша мальчишка особым почтением не проникся. Во-первых, раньше он про него ничего не слышал и сомневался Фош такой уж герой Первой Мировой. Во-вторых, раз в советско-польской войне был за поляков, значит против наших. И про то, что Андрей Аркадьеич упоминал про этого Фоша раньше, Сережка, если честно, совсем уже забыл. Хотя памятник Понятовскому-Помятовскому помнил.
А улица у французского маршала оказалась очень короткой. Не успела начаться и сразу закончилась, выведя на небольшую площадь неправильной формы.

Светлана Максимовна

У каждого человека есть свои заморочки. Светлана Максимовна всегда умилялась, когда видела фасады домов, облицованных прямоугольными плитками. А потом эти плитки поделены по диагонали и покрашены в два треугольника различного цвета. Получается совершенно потрясающий визуальный эффект.
Поэтому она испытала прилив неожиданной радости, увидев такой домик впереди на пути группы.

Это было просто восхитительно!

Серёжка Ларионов

За современным домом открылся дом боле старый. Интересный: большой, необычной формы, с многочисленными колоннами.

Сережка думал, что Андрей Аркадьевич остановит группу и расскажет о нем, но экскурсовод шел вперед. И только когда они перешли поперечную улицу и прошли вперед до перехода, экскурсовод остановился.

Андрей Аркадьевич

- Вот, друзья мои, улица маршала Фоша у нас позади, и сейчас мы с вами стоим на улице Яна Мольера. Знакомая фамилия, верно? Все правильно, так на польский лад в данном случае звучат имя и псевдоним великого французского театрального деятеля Жана Мольера. Наверное, многие из вас знают, что Мольер это псевдоним, а по-настоящему звали его Жан-Батист Поклен.
Экскурсовод улыбнулся и продолжил.
- Возможно, у кого-то возник вопрос: а почему опять француз? Разве Мольер как-то связан с Варшавой? Ответ состоит из двух частей. Во-первых, мы стоим сейчас рядом со зданием Большого театра.
Андрей Аркадьевич указал, какое именно это здание, хотя и так было понятно.
- Естественно назвать улицу рядом с ним именем великого театрального деятеля. Во-вторых, учитывая давние и крепкие симпатии, которые существуют в Польше в отношении Франции, а почему не Мольера? Люди искусства объединяют народы в единое человечество, и воздать должное великому французу в Варшаве вполне уместно.

Серёжка Ларионов

Ух ты! Театр. И действительно, очень большой. Но про Большой театр Сережка всегда думал. что он только один, в Москве. А в Варшаве. оказывается, свой Большой театр. Наверное, логично, ведь она столица другой страны. Интересно, а еще где-то Большие театры есть? Какая у них там по маршруту следующая столица? Точно, Берлин. Прикольно будет. если и там свой Большой театр отыщется.

Андрей Аркадьевич

- О Большом театре Варшавы, конечно, надо поговорить подробно, и я сделаю это, но не сейчас, когда мы стоим у боковой стены. Давайте поступим следующим образом. Сейчас перейдем через улицу Мольера, по той стороне пройдем на Театральную площадь, на которую выходит фасад театра. И там я расскажу вам о нем, о площади и о других интересных объектах, расположенных на ней.
После этих слов Андрей Аркадьевич повел за собой группу через дорогу.

Серёжка Ларионов

Группа потянулась следом за экскурсоводом. И Сережка тоже. Ему не терпелось узнать про местный Большой театр. И про площадь. И про все то, что на этой площади есть интересного.

Светлана Максимовна

Именно в этот момент Светлане Максимовне пришло в голову, что ходят они уже довольно долго, и Катя могла устать. Она осторожно покосилась на дочку, но та не выказывала никаких признаков усталости и не выражала желания отдохнуть.
Женщина успокоенно вздохнула. Выпадать из общего ритма было бы нежелательно.

Серёжка Ларионов

Пока они не вышли на обещанную Театральную площадь, Сережка все равно глазел на здание театра. И с удивлением обнаружил, что это не совсем здание. Широкие двери в боковой стене оказались воротами, за которыми был виден не такой уж и маленький внутренний дворик, и стоящие в нем легковые автомобили. Интересная, однако, постройка...

Андрей Аркадьевич

Выведя группу на Театральную площадь, Андрей Аркадьевич остановил ее почти на самом углу, между переходом и летней верандой кафе. Там было как раз достаточно места, чтобы туристы могли стоять, никому не мешая.

Либо надо было пройти подальше вперед, но гиду было важно, чтобы хорошо просматривалась дальняя сторона площади. Поскольку площадь имела вид сильно вытянутого прямоугольника, а фасад Большого театра образовывал его длинную сторону, то понятно, что по короткой каждый шаг вперед ухудшал точку наблюдения.
- Ну вот, друзья мои, мы с вами на Театральной площади. И я хочу рассказать вам ее историю с самого начала. А начиналась она с солеварен. В те времена добыча соли была очень доходным делом и солеварнями обычно владели короли, князья и магнаты. Конечно, удобнее всего было добывать ископаемую соль из шахт, но это удавалось только там, где были такие залежи, например в Силезии. Об этом мы подробно поговорим, когда будем в тех краях. Ну а здесь, в Мазовии, докопаться получалось не до залежей соли, а до ее растворов в грунтовых водах. Вот из этих-то вод соль и добывали в солеварнях, выпаривая воду.

Серёжка Ларионов

Честно сказать, про соль Сережка пропустил мимо ушей. Потому что смотрел на площадь. Уж очень она была красивая и интересная. Тут не только театр, тут и кроме было на что посмотреть. Какой замечательный дворец с башенкой!

Катюша Ларионова

А Катюшку привлек интересный дорожный знак. Вроде даже и не дорожный, странный какой-то - квадратик желтого цвета, с девочкой. Раньше ей не попадались такие знаки, поэтому она стала озираться, кого бы спросить, для чего такую картинку здесь прикрепили?
Заметив интерес мамы, Катя выдала ей свои размышления:
- Мам, смотри, - показала она пальчиком, тут же вытянув всю ладошку в сторону столбика со знаками, потому что пальцем показывать нехорошо, - вверху взрослый идет, это пешеходный переход, - показала она на знак повыше, - правильно?
- А внизу девочка с большим леденцом на палочке... Видишь?...
Вопроса не последовало, но вопросительный взгляд девочки говорил сам за себя - мол что бы это значило?

Светлана Максимовна

- С леденцом? - переспросила мама. - Что-то больно велик у нее леденец. Катюш, а может это воздушный шарик?.. С крылышками...

Андрей Аркадьевич

- Понятно, что по мере экономического развития государства, с одной стороны, добыча соли переставала становиться таким доходным делом, а с другой - земли вокруг столичного города росли в цене. Солеварни были обречены, но экономику опередила политика. Снова приходится вспомнить шведское нашествие, Кровавый потоп. Сначала шведы взяли Варшаву, потом были из нее выбиты... В боях, как вы помните, пострадало немало зданий, вот и от солеварен остались одно головешки. А восстанавливать их уже никто не стал, было понятно, что здесь будет построено что-то иное. Правда долго стоял вопрос: а что именно?
Андрей Аркадьевич перевел дыхание и продолжил.
- В итоге все решил король Ян Собеский, а решил он, как просила его супруга, королева Мария. Или, как ее обычно называют в Польше, королева Марысенька. Она убедила мужа построить что-то вроде гипермаркета XVII века. Это был единый комплекс в виде пятиугольника со внутренним двором, размерами приблизительно с современное здание Большого театра. В нем размещались магазины, склады, сдаваемые внаем квартиры, а так же королевские апартаменты. И, конечно, в состав комплекса входила каплица.

Серёжка Ларионов

Сережка недоуменно хлопнул глазищами. Как? И в семнадцатом веке были гипермаркеты?
Кошмар!!!!

Андрей Аркадьевич

- Строительство комплекса король поручил одному из лучших польских архитекторов того времени, Тыльману Гамерскому. Настоящее имя мастера было Тильман ван Гамерен, по национальности он был голландцем и родился в городе Утрехте. Молодой Тильман начинал как военный инженер, но позднее раскрылось, что его настоящее призвание это постройка роскошных дворцов. Конечно, в Польше, с ее любовью к роскоши, ему было где развернуться. Это был действительно крупный мастер архитектуры, создатель настоящих шедевров стиля барокко. Польша признала его, Польша гордилась им, Польша приняла его в дворянское сословие. И комплекс на этом месте он построил великолепный. Работа была завершена в 1695 году, а название строение получило в честь его идейной матери, королевы Марысеньки - Марывиль.
Андре Аркадьевич перевел дыхание и продолжил.
- Марывиль простоял на этом месте больше ста лет, до 1825 года. Простоял бы и дольше, но в 1825 году его разобрали. Именно для того, чтобы построить на его месте величественный театр, который должен был показать всей Европе, что в составе Российской Империи Варшава процветает, остается центром польской культуры и неотделима от культуры европейской.

Серёжка Ларионов

Сережке было очень интересно. Вот только у Андрей Аркадьевича с каждым рассказом все больше выходило, что Польшу застроили в основном иностранцы: итальянцы, голландцы, датчане, немцы, русские. А сами поляки почти ничего не строили. Как-то неправильно это выглядело. Неужели так и было на самом деле?

Андрей Аркадьевич

- Кстати, разобрали его не полностью, часть сохранили и эта сохраненная часть превратилась в левое крыло здания театра. Если кто-то обратил внимание, то мог увидеть через открытые боковые ворота внутренний двор, который театр получил в наследство от Марывиля. Что же касается остального, то, конечно, друзья мои, вы понимаете, что своими очертаниями театр не повторял Марывиль, но по большей части занял его место. Кстати, не так давно во время работ по благоустройству площади рабочие наткнулись на фундамент Марывиля. Польские археологи были очень довольны.
Андрей Аркадьевич улыбнулся.
- И вот 19 ноября 1825 года в присутствии самого наместника царства Польского генерала Зайончека был торжественно заложен первый камень в фундамент будущего театра, точнее той его части, которую предстояло построить. Проект такого составного здания разработал итальянский архитектор, постоянно живший и работавший в Польше. Звали его Антонио Корацци. Я совсем недавно называл вам его фамилию, рассказывая о памятнике "семерым верным". Польский экскурсовод не преминул бы сказать, что над проектом также работал ученик Корацци Людвик Козубовский, упомяну об этом и я.

Николай Сергеевич

Андрей Аркадьевич писал(а): Кстати, не так давно во время работ по благоустройству площади рабочие наткнулись на фундамент Марывиля. Польские археологи были очень довольны.

Папа вполне понимал и польских археологов, и улыбку гида. Он бы тоже не отказался произвести раскопки почти в центре Нижнего Новгорода, там, где когда-то стояли несуществующие сегодня памятники. Но центры столиц и больших городов для раскопок чаще всего закрыты...

Андрей Аркадьевич

- Так уж получилось, что строительство театра начиналось в одну эпоху, а завершилось в другую. Разделило их, конечно, польское восстание 1830 года. Политика России в отношении Царства Польского после восстания заметно изменилось. Если до этого польская культура всячески поощрялась, то после она не то, чтобы подавлялась, но заметно поддавливалась. Тем не менее театр был достроен, только у него поменялось название. Начинали строить Театр Народовы, то есть Национальный театр. А построили Театр Вельки, то есть Большой театр.