Варшава

[Серёжка Ларионов]

Сережку переполнило возмущение. Вот же горе-"полководец", с таким перевесом в силах и проиграл. Позорище! Лучше бы он не лез никуда. "Брат царя"... Неудивительно, что с такими царями и с такими братьями поляки Москву взяли. Если бы не Минин и не нижегородское ополчение, могли бы и всю Россию взять.
Так что пленных Шуйских мальчишке было даже не жалко. Поделом!

[Андрей Аркадьевич]

- В Варшаве пленники были доставлены самому королю Сигизмунду, которому они дали торжественную присягу. После этого братьев Шуйских заточили в Гостынинском замке. И вот в сентябре 1612 года царь Василий умирает в заточении, а через несколько дней умирает и его брат Дмитрий. Было ли это замаскированное убийство? Как и в случае со смертью Скопина-Шуйского твердых доказательств у историков нет. Но исключить такой поворот событий мы не можем. Как не можем и запретить видеть в этих смертях справедливого возмездия за убийство Скопина-Шуйского. Если кто-то хочет так трактовать эти события, то он имеет на это право.
Андрей Аркадьевич перевел дыхание и продолжил.
- Почему я сейчас рассказал эту историю? Дело в том, что братьев Шуйских похоронили не Гостынине, а поблизости от Варшавы. Конкретно как раз примерно на том самом месте, где сейчас стоит этот дворец. Перевезли, похоронили, а над могилами поставили часовню, причем освящена она была по православному обряду, по вере покойных. Поляки так её и называли: "каплица москивска", то есть московская часовня. Обратите внимание: каплица, а не часовня.
Последнее слово Андрей Аркадьевич произнес по-польски, с ударением на Я.
- В те времена слова часовня в польском языке еще не было, оно появилось позднее, когда русское культурное пространство начало активно проникать на территорию польского.

[Серёжка Ларионов]

Пожалуй, сейчас у Сережки было самое плохое настроение за весь день. Он хмуро слушал рассказ Андрея Аркадьевича, досадуя на незадачливого боярина Василия Шуйского. Ну чего он в цари полез, если не знал как царствовать надо? Сам опозорился и Россию опозорил.
А если он действительно убил своего племянника, а его потом в Польше убили, то получается вроде как и справедливо...

[Андрей Аркадьевич]

- Зачем понадобилось перевозить сюда тела Шуйских? Король Сигизмунд хотел поставить зримый памятник своей победе над Московией. Поэтому часовня была поставлен рядом с Королевским трактом. А в ее стену вмурован памятный камень, на котором была выбита история поражения и пленения Шуйских и признания ими польского владычества. Правда, ополчение Минина и Пожарского уничтожило большую часть польского успеха, но это не мешало польским панам превозносить свою победу здесь, в Варшаве. И хвастаться ею перед иноземцами, проезжавшими по Королевскому тракту. И, конечно, это было очень обидно для жителей Руси. И для знати, и для простых людей.
Андрей Аркадьевич перевел дыхание и продолжил.
- Первый шаг к устранению этой обиды был сделан в 1635 году, когда царь Михаил Романов смог договориться о передаче на Русь останков братьев Шуйских. Их перевезли в Москву, царя Василия перезахоронили в Архангельском соборе Московского Кремля, а Дмитрия на Ваганьковском кладбище. Но часовня возле тракта осталась. И остался камень. Впоследствии русские послы не раз поднимали перед польскими королями вопрос об удалении надписи, но понимания не находили.

[Серёжка Ларионов]

Сережка стоял возмущенный и нахмуренный. Кажется, в первый раз за время путешествия он всерьез обиделся на поляков. Потому что они вели себя не как полагается нормальным врагам, а как... как... Ну в общем, нельзя так себя вести. Если воюют между собой нормальные страны, то должно быть уважение к противнику. В общем, правильно их ополченцы из Москвы выкинули. И когда потом русские войска Варшаву заняли, тоже правильно. В смысле поделом. Уж тогда-то наверное позорный камень из часовни точно убрали.

[Андрей Аркадьевич]

- Между тем 3 июля 1668 года король Ян Казимир отдал землю возле тракта монахам-доминиканцам, которые отстроили там монастырь, и часовня оказалась на его территории. Вероятно, ее переосвятили по католическому обряду, потому что есть записи о том, что она использовалась как погребальная часовня. Считается, что в ней в 1706 году был похоронен инженер и архитектор Тильман ван Гамерен, голландец по происхождению, но большую часть жизни проживший в Польше и удостоившийся звания польского шляхтича, что иностранцам незнатного происхождения удавалось довольно редко.
Андрей Аркадьевич перевел дыхание и продолжил.
- В конце XVIII века, после Третьего раздела Речи Посполитой, когда Варшава ушла в состав Пруссии, монастырь был закрыт. Господствующей религией Пруссии было протестантство, поэтому интеграция новых территорий включала в себя подавление Католичества. Монастыри на новых землях закрывались в массовом порядке, не уцелел и этот. Освободившимся помещениям применения найти толком не успели, начались наполеоновские войны. И уже после этих войн, в русской Варшаве было решено монастырские здания разобрать. А землю выкупил тот самый Станислав Вавжинец Сташиц: священник, ученый, просветитель, общественный деятель и администратор. Выкупил для того, чтобы на месте снесенного монастыря построить дворец.

[Серёжка Ларионов]

Внимательный Сережка уловил в рассказе недосказанное. Монастырь разобрали. А часовню? Что с ней стало. Не может быть, чтобы Андрей Аркадьевич рассказывал о ней просто так.
Хотя мог рассказать и просто, ведь это была наша, русская часовня.

[Андрей Аркадьевич]

- И по проекту молодого итальянского архитектора Антонио Корацци в 1820-23 годах дворец был построен. В том виде, как мы его сейчас можем наблюдать. Что при этом произошло с часовней? Опять-таки точного ответа нет. Есть свидетельства, что она была полностью разобрана, поскольку дворец занимает то место, на котором она стояла. Есть другие свидетельства, что она оказалась за пределами дворца, на его заднем дворе и была переделана в беседку. Факт тот, что каменная беседка на заднем дворе дворца действительно существовала. На ее месте в 1939 году даже была построена католическая капелла. Правда, в войну она была разрушена, но в 1945 восстановлена, а в 1954 разобрана снова, уже окончательно. Но все-таки связь той беседки с надгробной часовней Шуйских надежно не подтверждена, поэтому ничего определенно утверждать здесь нельзя.
Андрей Аркадьевич перевел дыхание и продолжил.
- Но вернемся ко дворцу. Сташиц строил его не для себя. Как только дворец был готов, он подарил его Королевскому Товариществу Друзей Наук, польской просветительской организации. Напомню, он был католическим священником, поэтому не состоял в браке и не имел детей-наследников. Кроме того, он был членом этого товарищества с 1800 года, а с 1808 его президентом. Но даже с учетом всего этого, поступок Сташица вне всякого сомнения, является образцом бескорыстного служения своему народу и научному прогрессу.

[Серёжка Ларионов]

Нет, все-таки иногда Сережке казалось, что Андрей Аркадьевич умеет читать его мысли. Только появился вопрос, как сразу следует ответ. Только Сережка был уже взрослый мальчик и понимал, что мыслей экскурсовод не читает. Просто он знает, какие вопросы обычно у людей появляются, и сразу на них отвечает. Правда, у Сережки уже подобралось несколько вопросов, на которые Андрей Аркадьевич пока что не ответил. Видимо, их ему раньше не задавали.
...А Сташиц, конечно, был очень хороший человек. И это очень хорошо, что его помнят.

[Андрей Аркадьевич]

- Сташиц скончался в 1826 году. А в ноябре 1830-го началось крупное польское восстание, после подавление которого политика России в Царстве Польском радикально изменилась. Если до этого власти разрешали практические любые польские организации, порой даже откровенно враждебные России, то после стали запрещать все подряд, в том числе и столь же откровенно безобидные. Под репрессии угодило и Товарищество. Дворец Сташица был конфискован, и в него вселилось управление государственной лотереи, а само Товарищество вскоре распущено. Позднее лотерейщиков на короткий период сменила Медико-Хирургическая Академия, а после нее здание было передано русской гимназии.
Андрей Аркадьевич перевел дыхание и продолжил.
- И вот в этот период у попечителя Варшавского учебного округа Александра Львовича Апухтина появилась идея: перестроить дворец в русском стиле и в память о часовне Шуйских, стоявшей когда-то на его месте, открыть в нем домовую церковь. Помните первую версию, да? Дворец построен прямо на месте часовни. Под руководством архитектора Владимира Николаевича Покровского в 1892 году начались работы. Завершены они были по разным источниками либо в следующем 1893, либо в 1895. В любом случае, к концу столетия на месте бывшего дворца стоял русский теремок из майоликового кирпича.

[Серёжка Ларионов]

Сережка снова потянул папу за рукав.
- Пап, а что такое "майолик"?
Мальчишка уже вышел из возраста, когда был твердо уверен, что родители знают все на свете, и теперь если что было непонятно, спрашивал просто потому, что они знают много. Ну а если не знают, то поищем ответа в других местах.

[Николай Сергеевич]

- Пап, а что такое "майолик"?

Конечно, папа знал, что такое "майолика", но с ответом не спешил.
- Может быть, Андрей Аркадьевич расскажет, - вполголоса сказал он. - Ну, а если нет, тогда уже я объясню, когда он сделает перерыв.

[Андрей Аркадьевич]

- В таком виде дворец простоял до 1924 года. В независимой Польше тщательно стирали следы русской Варшавы, поэтому архитектор Мариан Лялевич получил приказ восстановить первоначальный облик дворца и за два года выполнил эту работу. А в самом дворце расположилось Варшавское научное общество, преемник Товарищества Друзей Наук. Вот такое произошло возвращение к истокам. Но оно получилось недолговечным. Уже при осаде Варшавы в 1939 году дворец был поврежден, а во время Варшавского восстания 1944 года полностью разрушен. Поэтому пришлось восстанавливать его ещё раз, это было сделано в 1946-51 годах по проекту архитектора Петра Беганьского. Вот его вариант мы с вами сейчас и видим. Осталось только сказать, что после войны традиция была соблюдена, дворец в наши дни принадлежит Польской Академии Наук.
Андрей Аркадьевич перевел дыхание и подвел итог.
- Ну вот, на этой ноте мы на время расстаемся с Краковским Предместьем. Пожалуйста, сейчас аккуратно переходим проезжую часть и идем в эту поперечную улочку, которая называется Крулевска, то есть Королевская.

[Николай Сергеевич]

- Пап, а что такое "майолик"?

Когда перешли через дорогу, папа решил ответить на вопрос сына.
- Ты спрашивал, что такое майолик? Правильнее будет "майолика". Так вот... Ты ведь слышал про фарфор, фаянс? Это глина, из которой делают посуду, но называют по разному, по технике изготовления. Вот и майолика, это такой вид глиняной посуды, только красиво расписанный глазурью. Конечно, раньше не только посуду делали, но и плитку, печные изразцы. По рисункам на них мы сейчас можем узнать про средневековую жизнь.

Папа говорил немного заумно, научным языком, но он знал, что Сережка вполне толковый ребенок, и всё поймет. А что не поймет, то спросит.

[Серёжка Ларионов]

- Понятненько, - кивнул мальчишка.
Значит, не майолик, а майолика. Почти как керамика. Кстати, такие кирпичи Сережка, кажется, даже видел. В воротах Печерского монастыря из них вроде как узор выложен. Хотя полной уверенности не было. Может, память подгоняет действительное под желаемое, такое тоже бывает. Неплохо было бы проверить, но монастырь от дома далеко, родители так уходить не разрешают... Хотя если напрямую по улице Горького, то не так уж и далеко... Но лучше разговорить папу и маму... Надо будет попробовать.

[Светлана Максимовна]

- Николай!
Дождавшись, пока муж объяснит сыну ответ на его вопрос, Светлана Максимовна перешла к делам более приземленным.
- Возьми сейчас. пусть у тебя будет. А когда сядем обедать, разберемся окончательно.
Она протянула мужу самую крупную из полученных купюр: сто злотых.

[Николай Сергеевич]

- Возьми сейчас. пусть у тебя будет. А когда сядем обедать, разберемся окончательно.

- Да, хорошо, - сказал папа и спрятал деньги. Может, при случае, купить что-нибудь детям пригодится. Но не это главное - польские деньги пригодятся, если вдруг что, на всякий пожарный случай. Так, а сколько это на наши? Папа быстренько подсчитал, что примерно полторы тысячи рублей.

[Андрей Аркадьевич]

На углу площади Пилсудского Андрей Аркадьевич на несколько секунд остановился для того, чтобы сказать:
- Друзья мои, поворачиваем направо.
Туристы при виде открывшейся площади, конечно, ожидали, что сейчас он начнет рассказ, но у Литвинова был четкий план экскурсии, и рассказ на углу Королевской улицы в него не входил.

[Серёжка Ларионов]

Площадь была просто громадной. Размером, наверное, с основную часть Нижегородской ярмарки. А ещё всю ее противоположную сторону занимал край парка. Богато живет Варшава, если может себе позволить такие площади и парки.
Хотя... Может это не от богатства, а от того, что не сумели восстановить разрушенное в войну. Дальше шел уже современный город, слева и справа за парком поднимались остекленевшие башни высоток.

[Андрей Аркадьевич]

- Друзья мои, мы находимся в очень интересном месте старой Варшавы. И сейчас я расскажу вам о том, что мы здесь видим, а также о том, чего не видим, но что здесь когда-то было. Давайте начнем постепенно, с того места, откуда мы вышли на площадь, и пойдем по часовой стрелке.
Андрей Аркадьевич прекрасно знал, что большинство экскурсоводов на его месте начали бы с названия площади. Но у него была своя отработанная система рассказа.
- Итак, перед нами здание гостиницы «Софитель Виктория», характерный образец архитектуры времен «развитого социализма». Построена в 1973-76 годах по проекту совместной группы польских и шведских архитекторов. В поздней социалистической Польше она была примечательным зданием, важным элементом, определяющим облик города. Кто из вас застал развитой социализм, тот, наверное, хорошо помнит этот стиль. В Польше его иногда иронически называют «гериковска ночешнощ», то есть «гериковская современность». В честь многолетнего лидера польских коммунистов Эдварда Герека. Ну а сегодня, прямо скажем, оно выглядит морально устаревшим и не слишком-то вписывается в застройку. Казалось бы, тут и говорить-то особо не о чем, но не все так просто как кажется. Давайте заглянем в историю поглубже.

[Серёжка Ларионов]

Кажется, Сережка впервые за день ощутил недовольство. Кругом столько интересного, а Андрей Аркадьевич про это скучное здание. Чуть ли не про самое скучное из тех, что выходят на площадь. Зачем только на такие время тратить? Если оно лишнее, так лучше бы уж до памятника Копернику дошли.

[Андрей Аркадьевич]

- Если мы мысленно перенесемся в середину XIX века, то узнаем, что после подавления польского восстания 1863 года эту территорию покупает крупный варшавский финансист Леопольд Самуилович Кроненберг и заказывает здесь себе постройку дворца. Руководит постройкой немецкий архитектор Фридрих Хитциг. Он воплощает проект, разработанный своим покойным учителем, великим немецким архитектором Карлом Фридрихом Шинкелем, крупнейшим представителем архитектурного стиля и"романтического историзма". Мы с вами обязательно встретимся с его работами. Ну а, если так можно выразиться, "совместный проект" Шинкеля и его ученика Хитцига, украсил Варшаву. Строительство началось в 1868 году и закончилось в 1871. За это время, кстати, хозяин дворца успел получить от Императора Александра Второго дворянство, причем сразу потомственное. Вот так в Варшаве появился дворец Кроненберга.
Андрей Аркадьевич перевел дыхание и продолжил.
- Что интересно, фасад дворца выходил не на площадь, где мы сейчас стоим, а на соседнюю, которая в те годы называлась Евангелистской. А скульптуры для украшения интерьеров дворца изваял Леонардо Маркони. В моем рассказе эта фамилия звучала совсем недавно. Вот через улицу от нас обнесена забором и строительными лесами задняя часть гостиницы "Европейская". Я говорил. что ее проектировали архитекторы Энрико и Леандро Маркони. Отец и сын. Ну а скульптор Леонардо Маркони был племянником Энрико, сыном его брата, скульптора Ферранте Маркони. Вот такая творческая семья перебралась в XIX веке из Италии в Польшу.

[Серёжка Ларионов]

Сережка легонько вздохнул. Как же он сам не догадался. Должно же было на месте этой гостинице что-то стоять. И что, как не дворец, ведь тут кругом одни дворцы. Ну все правильно, Андрей Аркадьевич же рассказал, что один из них снесли, чтобы построить гостиницу. А другой, получается, чтобы построить другую гостиницу.

[Андрей Аркадьевич]

- Наверное, вы уже догадались, как Варшава потеряла этот дворец. Да, причиной стала Вторая Мировая война, но у этой истории есть свои особенности. Дворец довольно сильно пострадал при штурме города в сентябре 1939 года. Во время оккупации, естественно, было не до реставрации. Освобождение Варшавы в 1944 добавило разрушений, но незначительно. Мнение архитекторов было однозначным: дворец можно восстановить. Но это требовало сил и денег, которые все время уходили на восстановление других объектов, более важных по мнению власти. Кстати, власти пытались привлечь иностранных инвесторов. Сначала немцев, обещая отдать восстановленный дворец под посольство ГДР, потом французов под аналогичное обещание. Но не сложилось. В итоге в 1959 здание было исключено из реестра памятников, а в 1961-62 разобрано. Сохранились четыре колонны, которые вошли в состав двух монументов, установленных впоследствии в Варшаве.
Андрей Аркадьевич сделал паузу и закончил.
- Ну а на его месте, как я сказал, построили и в 1976 году открыли гостиницу "Виктория", которая пока что в историю не вошла, но уже в нее влипла. 1 августа 1981 года в ней произошло покушение агентов израильской разведки "Моссад" на одного из лидеров палестинской террористической организации "Черный сентябрь", организатора захвата и убийства еврейских спортсменов на Олимпийский Играх в Мюнхене Абу Дауда. Покушение было неудачным, Абу Дауд был ранен, но остался в живых. Он пережил еще несколько покушений и умер естественной смертью в 2010 году, став первым и пока единственным из активных участников этого теракта, скончавшимся своей смертью. Точка в этой истории не поставлена, пока еще жив последний из террористов, Джамаль аль-Гаши.

[Светлана Максимовна]

Светлана Максимовна вздохнула и украдкой опасливо глянула на сына, не начнет ли сейчас расспрашивать?
Андрей Аркадьевич в самом начале путешествия обещал избегать политики и старательно выполнял это обещание, но политика это такая змея... Везде проползет. Ведь покушение случилось, когда Светланы Максимовны еще на свете не было, а захват израильских спортсменов еще раньше, но вот только еврейско-палестинское противостояние это никакая не история, а самая актуальная политика.

[Андрей Аркадьевич]

- Теперь, пожалуйста, обратите внимание на следующее за гостиницей двухэтажное здание на углу площади.

Оно построено в 1899-1903 годах по проекту польского архитектора, выпускника Петербуржской Императорской Академии художеств Стефана Шиллера. Он строил это здание специально по заказу Общества поощрения изящных искусств, и оно принадлежит ему до сих пор. Поэтому варшавяне, да и вообще поляки, обычно называют его просто "Захента". В переводе на русский язык одно из значений этого слова и есть "поощрение". Миссия художественной галереи, которая там открылась, заключается в том, чтобы поощрять граждан поближе знакомиться с современным польским искусством. И раз народ дал ему такое название, то можно сделать вывод, что оно свою миссию выполнило достойно и в историю польской культуры вошло.
Андрей Аркадьевич вздохнул и продолжил.
- К сожалению, не только вошло, но и влипло. Именно здесь, в Захенте, 16 декабря 1922 во время посещения выставки был убит первый Президент независимой Польши, Габриэль Нарутович. Убит через пять дней после своего избрания. Польша в тот момент стояла на грани гражданской войны и, наверное, есть какое-то символическое значение в том, что убийство произошло в художественной галерее, а убийцей был художник. Настолько глубоко и сильно было расколото общество. Но все же надо отдать должное полякам: несмотря даже на это убийство, они все-таки сумели найти путь к примирению и не допустить массового кровопролития.

[Серёжка Ларионов]

Сережка озадаченно моргнул. Какая-то неправильная площадь. Вроде бы и красивая, но почему-то на ней постоянно стреляют и даже убивают. Понятно еще, когда война, но когда нет никакой войны...
К счастью, сейчас площадь была абсолютно спокойной.

[Андрей Аркадьевич]

- Но вернемся собственно к Захенте. Общество поощрения изящных искусств было небогатой организацией, поэтому построенное здание было существенно скромнее проекта Шиллера. Но в 1903 году было пристроено южное крыло, а в 1982 - северо-западное. И сегодня Захента выглядит практически так, как когда-то замышлял польский архитектор. Что же касается использования здания, то после фашистской оккупации Общество было закрыто. Здание перешло под контроль оккупационной администрации, в нем был открыт Дом Немецкой Культуры. Во времена народной Польши здание выполняло административные функции, в нем размещалось Центральное бюро художественных выставок. А при переходе от социализма к капитализму было как бы возрождено старое Общество поощрения, но в несколько измененной форме, как попечительский совет при галерее современного искусства, которая сегодня размещается в Захенте.

[Серёжка Ларионов]

Интересно рассказывал Андрей Аркадьевич. Честно сказать, Сережке даже захотелось подойти поближе. Но мальчишка предположил, что не судьба. Потому что если бы группа потом пошла в сторону этой Захенты, то экскурсовод бы сейчас ничего рассказывать не стал. Он рассказал бы когда они оказались бы рядом. А раз рассказывает сейчас, то ближе к Захенте они уже не будут. А жаль... Немножко жаль.

[Андрей Аркадьевич]

- Позади Захенты мы видим два шпиля. Дальний принадлежит той самой "сталинской высотке", на которую я обращал ваше внимание, когда мы переезжали Вислу. Это Дворец Культуры и Науки. По-польски звучит как Палац Культуры и Науки. Варшавяне придумали сократить название до первых букв и часто называют его просто ПКИН. Здание было построено 2 мая 1952 года по 22 июля 1955 года в качестве подарка от Советского Союза Польской Народной Республике. По советскому проекту его строили советские рабочие и инженеры, все расходы также оплачивал СССР. Скажу сразу, это единственная "сталинская высотка" за пределами СССР. А вот за пределами Москвы не единственная. Еще одна была построена в тогдашней столице Латвийской Советской Социалистической Республики, городе Риге.