Познань

[Андрей Аркадьевич]

- Друзья мои, а теперь, пожалуйста, поскорее проходим в автобус! - попросил Андрей Аркадьевич. - Нас ждет еще очень много интересного в этом городе, не станем терять драгоценного времени.

[Светлана Максимовна]

- Идем, Катя! - заторопилась Светлана Максимовна, взяв дочку за руку. - Покажем хороший пример.
Вообще, группа женщину радовала. Не секрет, что "кто-то кое-где у нас порой"... В смысле наши соотечественники иногда за границей ведут себя так, что хочется от стыда сквозь землю провалиться за то, что они соотечественники. Но в группе от "KLEO-тур" таких не было. Туристы вели себя очень культурно и дисциплинированно, плюс были очень внимательны к маленькой Кате, чтобы ненароком не толкнуть ее при посадке и высадке. Когда сталкиваешься с таким отношением, то и самой хочется в ответ, чтобы людям было удобно, чтобы не задерживать, ведь всем хочется поскорее продолжить экскурсию.

[Катюша Ларионова]

На мамино предложение Катя откликнулась с радостью:
- Идем, мам.
Она послушно прошла с мамой до двери и, ловко забравшись на самую нижнюю ступеньку, дальше пошла уверенно и быстро, высоко поднимая ноги, чтобы не споткнуться и никого этим не задержать. Между рядами кресел девочка тоже пробралась уверенно, только обернулась один раз на маму, чтобы убедиться, что не перепутала места.
Оставалось усесться у окошка и понаблюдать, как остальные участники их группы заходят в автобус.
Там где-то и папа с Серёжкой должны быть. Не видно их. Наверное, уже поднялись в салон.

[Андрей Аркадьевич]

Группа снова не подвела, туристы быстро заняли место в автобусе.
- Пока мы едем, я не стану ничего рассказывать, - предупредил Андрей Аркадьевич. - Предупрежу только, что с моста Болеслава Храброго те, кто едет слева смогут увидеть церковь святого Роха в Городке, о которой я вам немного рассказывал. Ну а те, кто едет справа смогут посмотреть на безымянный, но довольно внушительный железнодорожный мост через Варту.

[Серёжка Ларионов]

Едва усевшись на свое место, Сережка тут же развил бурную деятельность.
- Папа, мама, а мы с Катькой такой классный макет видели. Представляете, макет этого острова. На нем и собор, и церковь, и дворец, и другие домики. И еще памятник какому-то священнику. Он прикольный такой. Постамент наклонный и смотрится так, будто он на скейте едет.
Активность мальчишки имела под собой очень важную причину: избежать осуждения за то, что они с сестрой плохо вели себя в соборе и без разрешения отправились что-то смотреть, никого не предупредив.
Преступление было налицо, но, поскольку все кончилось хорошо, был реальный шанс заболтать наказание.
А железнодорожный мост... Его еще с улицы видно было. Солидный такой, традиционный, с огораживающими скрещенными балками. Жаль только, что безымянный.

[Светлана Максимовна]

Светлана Максимовна улыбнулась. Сынишка хитрил, но его хитрости пока что были совершенно прозрачными. Сережка понимал, что нарушил правила поведения. Но ругать его сейчас было неправильно. Светлана Максимовна ставила содержание выше формы. А по содержанию Сережка не просто поступил правильно, поступил именно как старший. Если за такое ругать и наказывать, то вместо пользы будет один только вред.
Так что мама направила разговор в безопасное русло.
- Интересная у тебя фантазия: скейт. Андрей Аркадьевич сказал, что поляки говорят, будто этот священник занимается серфингом.

[Серёжка Ларионов]

- А что, похоже. Мама, скейт и серфинг это же доски. Только на одной по земле, а на другой по воде, - охотно поддержал тему Сережка. В душе мальчишка ликовал: кажется, родители не сердились на них с Катькой за самовольную отлучку из собора. Это было замечательно.
А еще пацаненка очень интересовал зеленый холм за железнодорожным мостом. Видимо, это был еще один большой парк. Да, познанцам повезло, как много зеленых зон в самом центре города. Эх, так бы дома в Нижнем...

[Светлана Максимовна]

- Да, верно, - согласилась мама. - Ну что ж, мы с папой рады, что вы увидели такие интересные достопримечательности. Но на сегодня уже хватит самодеятельности. Давайте договоримся: сегодня от нас с папой больше не на шаг. Хорошо? Обещаете?

[Серёжка Ларионов]

- Обещаем! - сразу же ответил Сережка. Мамин вопрос означал полное закрытие темы о самовольном походе к макету. И на тех условиях, которые мальчишку полностью устраивали. Так что теперь можно было сосредоточиться на происходящем за окном. А там было много интересного.
Во-первых, старое русло реки подходило почти к самой улице. Оно оказалось намного шире, чем можно было предположить с противоположного берега. Ну да, здесь же был речной порт.
Во-вторых, если верить указателям, направо были сады. Один sąd и другой sąd. Наверное, на том самом зеленом холме. Хотя, конечно, в польском языке sąd мог оказаться совсем не садом. По-чешски сад будет...
Ой... Второй указатель направо сообщал, что там находится Кладбище Советских Воинов. Причем указатель был на русском языке, а на польском только продублировано.
И тут же третий указатель. Направо Winogrady и Cytadela. Виногради. Нет, ну точно справа сады. А Цитадела... Цитадель! Крепость!!! Странно, про крепость Андрей Аркадьевич рассказывал мельком. Интересно, почему он не сказал, что сохранилась цитадель?

[Андрей Аркадьевич]

Андрей Аркадьевич сидел молча. Конечно, он бы мог сейчас рассказать туристам немало интересного. О жилом комплексе "Над Вартой", построенном на месте бывшего речного порта. О цитадели познанской крепости, расположенной справа за железнодорожным мостом. Об очень красивой старой водоочистной станции слева от того моста.

И о бывшей бумажной фабрике, корпуса которой видны с улицы и наверняка привлекут внимание сына Николая Сергеевича. Поразительно любопытный мальчишка и при этом успевает почти все подмечать.
Но Андрей Аркадьевич молчал. Он знал, что и так дает своим туристам очень много информации, поэтому такие паузы были не просто полезны, а прямо-таки жизненно необходимы.

[Катюша Ларионова]

Катя никакого состава преступления в их с братом поступке не видела, она хотела даже добавить от себя несколько слов восхищения тем макетом, но её осадили слова мамы про самодеятельность. Девочка как-то сразу прижала ушки. Больше ни на шаг... обещаете...
Серёжка пообещал. Вроде этого бы и достаточно, но мама смотрела и на дочку тоже.
Катя прильнула к плечу мамы и негромко проговорила:
- И я... обещаю, мам.

[Серёжка Ларионов]

Позади современного многоэтажного дома на берегу Варты расположилось что-то очень похожее на старые фабричные корпуса. Но очень ухоженные и потому радующие глаз своим видом. Сережку это заинтересовало, но раз Андрей Аркадьевич молчал, значит пока выяснить назначение этих построек возможности не было.
А потом все загородил обклеенный рекламой глухой торец довольно большого дома, сразу после окончания которого автобус свернул направо, прижимаясь к тротуару.

[Андрей Аркадьевич]

- Друзья мои! Пожалуйста, оперативно выходим сразу как только автобус остановится! - призвал экскурсовод.

[Серёжка Ларионов]

Туристы не заставили себя ждать, и быстро, но без толкотни, покинули автобус. Сидеть в транспорте за день экскурсантам уже изрядно приелось, а прогулка по Шрудке и Тумскому острову была слишком короткой. Туристам хотелось еще побродить по Познани. К тому же была обещана интересная ратушная площадь.
Во всяком случае, именно так объяснял происходящее для себя Сережка.

[Андрей Аркадьевич]

- Друзья мои, давайте сначала осмотримся, - предложил Андрей Аркадьевич. - Вы видите, что на улицах перед нами смешение самых разных архитектурных стилей. Фон создают современные дома из стекла и бетона, поскольку Познань сильно пострадала во время Второй Мировой войны. Восстановить прежний исторический город было на пределе технических возможностей человека и за пределами финансовых возможностей Польши. Поэтому восстанавливались отдельные здания, а не полностью весь архитектурный ансамбль. К счастью, удалось восстановить довольно многое, а кое-что уцелело. Например, дом, возле которого мы стоим. Мне не удалось выяснить год его постройки, но это, несомненно, довоенная архитектура.

- И вот давайте возьмем этот дом за точку опоры и будем осматриваться от него против часовой стрелки. Итак, небольшая улица, на которой стоит этот дом, называется Пяскова. В переводе на русский язык Песочная или Песчаная, как кому больше нравится. Далее, на стрелке, которую она образует с большой улицей, мы видим торец небольшого, но явно очень старательно украшенного здания.

[Серёжка Ларионов]

Дом, перед которым они высадились из автобуса, Сережке очень понравился. Такой аккуратненький, украшений немного, но все по делу. И еще треугольные балкончики, это вообще писк. Мальчишка привык к тому, что балконы всегда прямоугольные. А тут такие забавные треугольнички...
Хотя на самом деле это не балконы, а лоджии, ведь они не выдаются вперед, а углубляются внутрь дома.
А вот следующий домик, на который указал Андрей Аркадьевич, мальчишке не показался. С ним что-то было не так. И даже ясно что: слишком много украшений. Похоже, строителям отключили чувство меры, вот они и перестарались. А надо было думать, украшать дом, это вам не новогоднюю елку наряжать!

[Андрей Аркадьевич]

- Это здание называется "кантор Кшыжановскего". В переводе на русский язык "контора Кржижановского". Правда, удивительный перевод? Дважды удивительный. Во-первых, мы же с вами уже крепко запомнили, что кантор это пункт обмена валюты. Сегодня это так. Но в XIX веке это слово использовалось намного шире и обозначало любую контору. В современном польском языке из этого значения его вытеснило слово "бюро".
Андрей Аркадьевич не забыл поставить правильное польское ударение на первую гласную.
- Но поскольку название "кантор Кшыжановскего" уже стало устоявшимся, то его менять не стали. Точно так же как мы называем главную площадь Москвы "Красная площадь", а не "Красивая площадь", хотя слово "красный" в значении "красивый" в русском языке уже давно не употребляется.
Экскурсовод улыбнулся и продолжил.
- А второй удивительный момент в том, что при переводе изменилась фамилия хозяина дома. Был Кшышановский, стал Кржижановский. Мы ведь привыкли, что имена и фамилии в иностранных языках остаются неизменными. Да, таково правило, но из него есть исключение. Помните, когда мы утром проезжали реку Кшна, я говорил, что в польском языке крест звучит как "кшыш". Но вот в западно-русских говорах, из которых сложился белорусский язык, это будет именно "крыж". Отсюда и такая русификация фамилии, ставшая традиционной. Так что Кржыжановские живут сегодня в России, в Белоруссии, в Литве. А в Польше - Кшышановские.

[Серёжка Ларионов]

Сережка сдавлено хихикнул. Волшебная получается граница. Если переехать ее с запада на восток, то все Кшишановские превращаются в Кржижановских. А с востока на запад наоборот, Кржижановские в Кшишановских.

[Андрей Аркадьевич]

- Это здание для офиса своей фирмы построил местный предприниматель Антони Кшышановский в 1882 году. Его компания занималась отделочными работами, поэтому он постарался разместить на стенах офиса как можно больше элементов декора, доказывая делом, что может справиться с любой работой любой сложности. Такой вот наглядный маркетинг конца XIX века. Получилось, конечно, аляповато, любой обладающий вкусом человек скажет, что намеренное пренебрежение чувством меры сильно ухудшило вид дома. Но в то же время определенная привлекательность в этом домике имеется, и очень хорошо, что он сохранился до наших дней.
Андрей Аркадьевич перевел дыхание и продолжил.
- Как я уже сказал, маленькая улица называется Песчаная. А большая, к которой обращен вход дома Кшышановского, называется Гарбары, что в переводе с польского языка означает улица Дубильщиков. Дело в том, что весь этот район к северу от старого города вдоль берега Варты и до нынешней железной дороги, раньше назывался Дубильщики. Потому что жили и работали здесь эти самые дубильщики. Дубили кожы, из которых потом познанские кожевники выделывали самые разные изделия. Естественной границей их расселения была маленькая речка, которая называлась сначала Рудник, а потом Вежбак. Она протекала как раз рядом с современным полотном железной дороги. В ХХ веке речку убрали в трубу и сегодня очень немногие жители города помнят о том, что она протекает в буквальном смысле этого слова у них под ногами.

[Светлана Максимовна]

Светлана Максимовна, чья работа была непосредственно и тесно связана с рекламой и маркетингом, только головой покачала. Может, пан Кшышановский был знатным отделочником, но вот в маркетинге он мало что понимал. Так дела не делаются!
Хотя... Если бы пан понимал больше, то, возможно они бы увидели одной достопримечательностью города меньше. Иногда человека в истории оставляет ошибка. И в этом есть своя прелесть.

[Андрей Аркадьевич]

- Возможно, у кого-то возник вопрос: а как дубильщики уживались с речным портом? Отвечаю: никак не уживались. Район дубильщиков и речной порт это примерно одно и то же место, но разное время. Когда возник действительно серьезный порт, от дубильщиков здесь остались, наверное, только память да названия. Тем из наших, кто живет в старых городах, это очень хорошо знакомо.
Андрей Аркадьевич перевел дыхание и продолжил.
- А сейчас я хочу обратить ваше внимание на зеленый холм в конце улицы. В XIX веке там была построена цитадель германской крепости Позен. Зимой 1945 года она стала главным пунктом фашистской обороны города. Бои за Познань продлились целый месяц, а для штурма фортов и цитадели была использована сверхтяжелая артиллерия: 203-миллиметровые гаубицы и 280-миллиметровые мортиры. 23-го февраля 1945 года остатки позенского гарнизона капитулировали. В освобожденном городе в бывшей цитадели был устроен мемориал, включающий в себя и кладбище советских солдат, погибших в боях за Познань.Там похоронено 5830 советских воинов, среди них четыре Героя Советского Союза. Если бы наша поездка была построена по местам боевой славы российского оружия, то мы бы, конечно, сейчас отправились в цитадель. Но поскольку мы просто туристы, то мы пойдем в противоположную сторону, в центр города. Но перед этим отдадим дань памяти нашим солдатам, погибшим в борьбе с фашизмом.

[Серёжка Ларионов]

Вот тут Сережка почувствовал себя как в Варшаве: снова хотелось разделиться и успеть все. Может получится уговорить папу и маму во время свободного времени сходить и посмотреть крепость и военный мемориал? Во всяком случае, обязательно надо будет постараться.

[Андрей Аркадьевич]

- Продолжая осмотр, как договорились, против часовой стрелки, мы видим много современных зданий, о которых я говорить не буду. Так мы доходим до перекрестка и смотрим вдоль Малой улицы Дубильщиков. Которая, как вы видите, шире, чем Большая. Но так получилось уже во второй половине ХХ века, когда ее превратили в магистраль. А раньше было иначе. И вот на этой улице мы видим много интересных зданий. Начнем со здания с крышей в виде пирамиды. Такую крышу оно получило в 40-е годы ХХ века. А при постройке над ним возвышался высокий, покрытый сияющей медью купол. Потому что строилось оно как новая городская синагога. Дело в том, что к востоку от района дубильщиков располагалось еврейское гетто. Еврейская община в Познани существовала с давних времен и, конечно, была весьма богата и влиятельна. Так что неудивительно, что в конце XIX века встал вопрос о новой просторной синагоге, способной вместить более тысячи человек. Правда, комитет по строительству удалось создать только в 1902 году, конкурс был объявлен в 1904. Победителем стала берлинская компания "Кремер и Волфенштейн". Напоминаю, что город в те годы принадлежал Германской Империи. 6 мая 1906 был торжественно заложен первый камень фундамента, а 5 сентября 1907 года синагога была торжественно открыта и в ней состоялось первое богослужение.
Андрей Аркадьевич перевел дыхание и продолжил.
- А последнее богослужение в ней было проведено почти ровно через 32 года, 9 сентября 1939 года. Одним из первых действий гитлеровских оккупационных властей был запрет на иудейские богослужения. Но на этом фашисты не остановились. В следующем году со здания сначала была удалена вся традиционная иудейская символика, а вскоре после этого оно было перестроено в бассейн для немецких солдат и офицеров. При перестройке был снесен купол и возведена вот эта пирамидальная крыша.

[Серёжка Ларионов]

Сережка грустно хлопнул глазами. За сегодняшний день он уже столько раз сталкивался с тем, что фашисты пришли и что-то уничтожили или испортили, что уже перестал удивляться. Фашисты же, они не могут иначе, обязательно надо что-то ломать.
Удивляться перестал, но все равно было грустно.

[Андрей Аркадьевич]

- После освобождения Познани от фашистов восстанавливать синагогу не стали. Во-первых, новая власть пропагандировала атеизм и каждый восстановленный религиозный объект объективно ослаблял ее позиции. Во-вторых, в Познани почти не осталось евреев и молиться в такой большой синагоге было практически некому. Так что долгие десятилетия здание оставалось бассейном. Казалось бы, после крушения социализма и принятия проамериканского курса возвращение синагоги должно состояться. Но до сих пор этого не произошло. Разговоры идут уже давно, но пока что власти ограничились лишь мемориальной табличкой на стене дома.
Андрей Аркадьевич перевел дыхание и продолжил.
- А теперь прошу обратить внимание на следующее здание с украшенным фасадом. Видите, разноцветный кирпич, башенки, орнамент, балкончики.

- Это дом еврейской общины Познани. Так сказать центр светской еврейской жизни в городе, рядом с центром религиозным.

[Серёжка Ларионов]

Еврейский домик Сережке понравился. В отличие от кантора Кржижановского украшений на нем было в меру, так что смотрелся он очень нарядно и привлекательно.

[Андрей Аркадьевич]

- А теперь, друзья мои, посмотрите на это четырехэтажное здание с фасадом из потемневшего красного кирпича.

- Перед вами остаток здания крепостного арсенала. Когда немцы всерьез взялись за укрепление Познани, то сначала, в 1820-21 годах, построили арсенал недалеко отсюда, за зданием синагоги. М-да, Новой синагоги-то тогда не было и в проекте, но, думаю, вы меня поняли... Так вот, тот арсенал был чем-то нехорош, и власти вскоре решили его снести, а новый построить в Дубильщиках. Снесли часть построек закрытого к тому времени доминиканского монастыря, и в 1868-70 годах на его месте построили большое Г-образное здание. Увы, оно очень сильно пострадало во время штурма города 1945-м, поэтому большая его часть после освобождения Познани была снесена. Остались только два крыла, одно из которых мы с вами сейчас и видим. Ну и видим, что место снесенной части арсенала до сих пор не застроено. В общем, это даже удачно, потому что за счет этого видны другие интересные постройки. Но с ними мы будем знакомиться уже на той стороне улицы. Прошу за мной.
Последние слова Андрей Аркадьевич произносил, глядя на светофор. Через пару секунд как раз должен был загореться зеленый человечек.

[Серёжка Ларионов]

С точки зрения Сережки на арсенал дом был не слишком похож: высокий. Четыре этажа. Для арсенала это никуда не годится. Вот в нижегородском Кремле арсенал приземистый.

И то мальчишка считал, что он высоковат. Ведь арсенал это склад оружия и мастерские.
С другой стороны, может познанский арсенал как раз таким правильным и был. А уцелевшее крыло такое высокое потому, что там была контора. Кантор. Мальчишка улыбнулся, вспомнив домик декоратора Кржыжановского.
Вспоминать пришлось на ходу: надо было успеть перейти на зеленый свет улицу, а она широченная. Да еще с трамвайными путями посредине.

[Андрей Аркадьевич]

Андрей Аркадьевич остановил группу почти сразу за переходом.
- Друзья мои, несколько слов о здании, возле которого мы сейчас стоим: было бы неправильным молча пройти мимо такого замечательного образца солидной германской архитектуры в стиле северного ренессанса. Да, именно германской, поскольку оно спроектировано как школьное немецким архитектором Германом Херренбергом и построено еще в Позене, во время Первой Мировой войны. Поэтому и строилось долго по тогдашним меркам: с 1914 по 1917 год. Можно сказать, что окончание строительства совпало с окончанием германской власти в городе. Но и при польской власти это здание всегда использовалось как школьное. И сегодня в нем размещается средняя школа имени Мешко Первого.
В ином качестве дом использовался только во время фашистской оккупации. Гитлеровцы превратили его в тюрьму для английских военнопленных.

[Серёжка Ларионов]

Школа, конечно, была классная. Сережка в такую с удовольствием походил бы. Но сейчас его внимание привлекли башни над крышами. Настолько сильно привлекли, что он даже не удержался и поделился интересом с оказавшейся рядом сестренкой. Наклонился к ней и, показывая через улицу, произнес:
- Катька, смотри, две башни. Что-то мне вы с Надькой вспомнились.

Катина подруга Надя со второго этажа, девочка полная, хотя и весьма активная и проворная. Ну а Катька такая же шкетина, как и Сережка. Вот потому так и подумалось.