Военные игры

[Максим]

Наверное, стоило бы возмутиться по поводу порножурнала. Но Макс пребывал в ступоре. Сначала от слов про журнал. Как-то оно совсем неожиданно было. А потом от папиного спокойного "и что?". Реально, а что, можно что ли? Честно говоря, порнуху Макс несколько раз смотрел, но в интернете. И оно не понравилось. Ну, голых баб поразглядывал, составил представление, как они выглядят, и на этом интерес пропал. Не эстетично оно и сюжет дебильный, как правило.

[Жули]

- И что?

Каких конкретно действий ждала от папы девчонка, на бы и сама сейчас не сказала, но внешнее отсутствие реакции Юльку ни на каплю не обмануло. Уж она папку знает на три года дольше Макса-зазнакса и поняла - репрессии будут. Просто не вот так принародно, папа при всех только хвалит. А ругает всегда наедине.
И ей достанется, но ради того, чтобы братец больше не вступал, можно и потерпеть еще сколько-то без айфона. Даже без дискотеки...
Рано радостно затих, получишь ещё.
-... Это правда, - наконец дерзкому "И все!" подобралась приемлемая замена.

[Папа]

- Если ты собираешься свое безобразное нападение на брата оправдать его проступками, то я тебе напомню, дочь, что воспитанные люди так себя не ведут ни с кем. Особенно, с родными и близкими. И вполне возможно, что впредь когда ты с кем-нибудь полезешь в драку или будешь ябедничать, ответят тебе соответственно. - посмотрев как наследница поджимает губки и краснеет, папка отвел взгляд и будто вспомнил, - Ты правда лазила к Максу в рюкзак?

[Максим]

Пока что Макс больше переживал за историю с мышью, а не за порнуху. Но если мышиную войну можно было считать просто пограничным конфликтом "ты в мой рюкзак полезла, а я тебе мышь подкинул", то с журналом это была агрессия в чистом её виде. Ладно, когда на реальные косяки жалуется, это мерзко, однако понять можно. Но тут была такая наглая ложь, что дальше некуда.

Не реагируя никак, Максим вернулся к печенькам. Будто была Юлька пустым местом. Он, конечно, ожидал дополнительных вопросов и про мышь, и про журнал. Но это будет наедине с папой. Без помех от этой стервы.

[Жули]

Вот сейчас уже стало совсем не по себе. Грубо было так вот вываливать и недальновидно. Отец ведь уже готов был мелкого заставить извиниться, сумку вычистить и в магазин сходить за неё, а теперь... Теперь стало страшно и Юлька даже не решилась на заранее придуманное враньё: "ручку искала", просто помотав отрицательно головой.
Нет, она не признается ни за что.

[Максим]

Кстати, обвинение в том, что лазила в рюкзак, держатся только на словах Макса. Но Юлька, кажется, спалилась. Видно же по ней, что лазила. А у Макса правда, говорить её проще и приятнее, как заметили древние. Вот только правда эта была и в том, что за Максимом тоже грешок есть. Но он-то не врал. Может, скостят. Как там у ментов? Чистосердечное признание и вся фигня...

Нервы начали сдавать, и уже не получалось всё так же пить чай, изображая спокойствие Будды. Мальчишка оставил кружку в сторону. Типа, напился и больше не хочется.

[Папа]

- Нет? - переспросил папка строже, нехорошо заводясь. Уж своих-то домашних он читал, как открытую книгу и по обиженно заерзавшему Максу, да по самой дочурке - тоже, понял, что сказала Юлька неправду. Вот только раньше она так не делала никогда. Наоборот, вступалась за младшенького. Ей не восемь лет уже, чтобы так вот ябедничать до смешного.
Ответом было все то же отрицание.
- Хорошо, иди пока.
Юлька исчезла за поворотом, а родитель задумчиво взбаламутил чаинки ложечкой.
- Ты где журнал такой взял, сын?

[Максим]

- У меня такого журнала нет. - пацанёнок посмотрел на отца так, будто тот редкостную чушь сморозил. - И ночью ничего не читаю. Ни журналов, ни книг, ни газет.

[Папа]

- Хочешь сказать, родная сестра тебя оговаривает безвинно?
Такой мысли папка даже не допускал. Что Юлька вообще способна во-первых допустить несправедливость по отношению к брату, во вторых, отца использовать в каких-то целях подобных. Да и в самом деле, нет ничего ужасного в порножурналах. Если их при девчонках не разглядывать.
- Макс, я тебя не стану за любопытство ругать, но забрать журнал обязан. Давай, ты сам притащишь его просто и закроем вопрос?

[Максим]

- Нет у меня журнала, папа. Нет и никогда не было. - стоял на своём Максим.
Да как по-другому могло быть, если про журнал парень не знал.
- Оговаривает безвинно, значит. Мышку я ей в сумку подложил. Было. А журналов у меня нет таких.

[Папа]

Вот и пойми. С одной стороны рука зачесалась ухватить сынишку за ухо, строго внушая, что за свои поступки полагается отвечать, а не на сестричку сваливать. С другой - Макс честно и обиженно смотрел возмущенным взглядом. Натуральным таким. Или это для пущей убедительности? За ноут с мальчишки точно спрос будет. И он отлично об этом осведомлен. Если подольше помурыжить тему с журналом, то скоро и мама придет, а там уже попроще будет отвертеться... Да нет, ничем не проще, если пацан на это рассчитывал.
- Компьютер тоже, скажешь, не брал?

[Максим]

Как ни странно, но правду говорить было сейчас выгоднее. Вроде бы. Тем более, что повернуть правду эту в свою пользу.
- Компьютер брал. За нашим Юлька сидела. Вот, немного, пока в магазин не ушла, посидел. Она там с девками до вечера бы трепалась, если бы не магазин. Так что мне делать-то было? Почти у всех парней есть свой ноут. А я должен ждать, пока её величество там наобщается. Так мне же навороченный и не нужен, я же в модные стрелялки не играюсь.
Последнее было не совсем правдой. В стрелялки Макс игрался тоже, но полагал, что с ноута это делать - просто верх пошлости. Поэтому ноут мощный ему и взаправду был не нужен.

[Папа]

- Стоп-стоп-стоп.
Еще ни разу не было такого, чтобы разговор зашел о компах и Юлька не оказалась слишком часто занимающей машину. Папка нарочно эти жалобы игнорировал, чтобы детишки учились договариваться, так что и в этот раз никакие честные глаза не помогут.
- Зачем брал? Ты уговор наш больше решил не соблюдать?
Да, родитель наивно полагал, что можно разрешить сыну играть во взрослые игры, при условии, что тот не станет брать его компьютер. Он обговорил это с сынишкой обстоятельно, пользуясь тем, что возраст Макса располагал к честности и соблюдению слова, и теперь отказ мальчишки от их уговора, да еще такой... односторонний, тоже неприятно удивлял.

[Максим]

- Ну, я же совсем ненадолго. - проныл Макс.
Не то, чтобы сел, подумал и решил. Просто забылся, сорвался, вся фигня. Тем более, что Юльку согнать с компа не реально.
- Вот ей же можно. Чего она занимает наш? Могла бы и за твоим посидеть.

[Папа]

- Чегоооо? - сощурился папка, не давая увести разговор в сторону. - Нука-нука... Не надолго можно слово свое назад брать? Это кто тебя так научил? Ты обещал не брать мой ноут, если я разрешу тебе играть в те же игры. Обещал или нет? И если берешь ноут, то мы твои аккаунты там удаляем. Так было?
Нытье даже Юльке не очень-то разрешалось. Впрочем, она и не ныла особенно, будучи старшей старалась подавать пример. А вот младшенький забывался.

[Максим]

- Ну, сорвался, забыл. Надо было глянуть, что там как. А Юльку пока дождёшься... - опустил глаза сын.
Реально стыдно, да. Обещал и не сдержал слово. Хотя, что делать? Ну, жалко, что ли ноут простенький купить? А теперь Макса ещё и виноватым делают.
- Хорошо, удалим аккаунты.

[Папа]

- А рассказать ты мне собирался об этом? Или так бы и делал вид, что честный, если бы сестра смолчала? М? - отец требовательно уставился на Макса, подобравшись к одной из самых замозоленных тем - к вранью. Которое родителем всегда рьяно осуждалось и могло стать причиной серьезных репрессий.
В том, что мальчишка признал соглашение нарушенным и соответственно принял оговоренную заранее кару, отец ничего удивительного не нашел. На то и уговор, чтобы его соблюдать. А вот нечестность здорово вечер портила. Как и необходимость наказывать детей.

[Максим]

- Нет. - снова пришлось быть честным, чтобы просто поверили. - Ну, посидел несколько минут. А если бы сказал, тогда ты бы стёр мой аккаунт. А если бы стёр, какой смысл был бы заходить в игру хотя бы на эти несколько минут?

[Папа]

- Вот я тоже смысла не улавливаю в действиях твоих.
Макс из тех детишек, что чутко ощущают настроение взрослого, так что споров и нытья никакого не прозвучало. Мягко розовея ушками, младшенький признался столу в своем намерении наврать отцу.
- Вставай, пойдем рушить города. - папкина рука сочувственно огладила пацана по затылку и понудила подниматься и топать в детскую к притихшей Юльке, уничтожать наигранное чуть меньше чем за полгода.

[Максим]

Жена должна знать, где у мужа лежит заначка. Это укрепляет доверие в семье и обеспечивает безопасность основной заначки. Следуя этому принципу, Макс и не скрывал своих аккаунтов. Тех, что послабее и не на продажу.
- Идём... - грустно ответил сын и поплёлся к компу.
И, всё же, обречённых аккаунтов было жаль. Да, не лучшие, но времени и сил в них тоже вложено. Вот, война с Юлькой закончится, она будет поставлена на место, и можно будет упрекать её, как из-за её секундного приступа вредности погиб полугодовой труд. И сколько удовольствия недополучено в будущем.

[Папа]

- Пусти ка нас, Юль. - папка прошел в детскую, все так же направляя сынишку за плечико и усадил в освобожденное кресло за стационарник, сам устроился на подлокотнике дивана позади, смотреть, как Макс будет писать админам свои ID.
Вид у наследника был траурный, конечно, и когда все закончилось, родителю захотелось утешить мальчишку хотя бы тем, что договоренность соблюдена и приглашая потомка присесть рядом, отец похлопал по покрывалу дивана...
И замер на полуслове, откинув колкую накрывашку, под которой обнаружился не самый свежий номер Хастлера.
Почитанный.
- Нет, значит, журнала у тебя? - сдвинул брови взрослый, одним жестом пролистнув находку, охотно махнувшую страницами. - Или он сам под покрывало погреться залез?
Папка мельком глянул на Юльку, припоминая, что у потомка там была какая-то история на счет несправедливой подставы, но дочкино удивление не показалось поддельным, и взгляд снова уперся в пацана.
- Макс, я что тебе на счет вранья говорил?

[Максим]

Казалось, всё шло хорошо. Ну, насколько это было можно с учётом фактора вредной Юльки. Пожертвовать слабенькими аккаунтами, чтобы сохранить сильные и получить повод обидеться уже самому. Потом. Даже притворяться не пришлось, ведь реально гибли труд, время, деньги. Но оно того стоило. Играя в стратегии, Макс научился понимать, как выгодно бывает пожертвовать малым, чтобы спасти или обрести большее. И тут Юлька. Точнее, не она сама, а ею заложенная "бомба".
- Не сам. Здесь всегда есть, кто поможет. Кто лазит по чужим рюкзаками и чужим постелям. - надо было себя сдерживать, но Максим начал злиться, и голос становился всё выше. - Если бы у меня был журнал, и я его читал, а потом прятал, то читал бы, когда никого нет дома, а прятал бы не так, чтобы его нашел первый присевший на кровать.

[Папа]

- Опять двадцать пять. Вот что, дружочек... - кому верить взрослый не знал, и все сильнее раздражался, опять бросив взгляд на дочку, - Если у тебя конкретные обвинения есть, то ты сейчас их выскажи пожалуйста и доказательно аргументируй. А если нету, - папа неопределенно махнул перед мальчишкой журналом и закончил, - То ремень неси. Будешь наказан.
Мальчишка, конечно, огорчен пропавшими игрушками, но и родитель не меньше расстроен детским разладом. Не хватало еще скандалов с политическими подставами. Да и не купила бы никогда Юлька именно этот журнал.

[Максим]

- Я уже и высказал, и аргументировал. И про рюкзак, и про журнал.
В глазах у Макса появились слёзы. Не от того, что сейчас по заднице получит, нет. Просто чертовски обидно. Ты к ним по-человечески, а они любому бреду готовы поверить.
- А вот у тебя нет никаких аргументов. Вынул не пойми кем подкинутый журнал и тут же на меня говоришь.
За ремнём мальчишка, всё же, сходил. Умолять о пощаде папу бесполезно. Только ещё больше разозлишь. Принёс, молча бросил на кровать рядом с отцом.

[Жули]

Когда папа привел Макса почти за шкирку, уже понятно стало, что братишка крепко влип. Юлька перепорхнула на кровать, подтянула коленки к животу и чуть не с ушами в тетрадку занырнула. Ровно до той секунды, когда речь о ремне зашла. Нет, в том, что родитель уложит Макса на живот и нагреет по мягкому месту у Юльки сомнений не было, как и в том, что братишка не станет просто спорить с таким решением. Сомнения были в том, что такой исход дела ей понравится. Планировалось только ведь показать мелкому, что он не сможет с ней тягаться в управлении взрослыми, а реально подставлять братишку не было и мыслей.
- Пап, не надо ремнем. Пожалуйста...
Но Макса уже понесло. Так точно поркой закончится.

[Папа]

- Это кем "не пойми кем"?! Ты про сестру такое говоришь мне? - напрягся взрослый, отвлекаясь опять на дочь, - Надо ремнем! Заслужил! Про маму, может быть?! Подкинули... Интриги мадридского двора...
Поведение мальчишки возмущало. И поза, и демонстративное подчинение нехорошо разогревали родительский гнев. Рука сама накрыла ремень и через пять секунд Максу уже был предоставлен мягкий эшафот - родитель поднялся, сухо командуя:
- На живот ложись, руки под себя.

[Максим]

О, как папу понесло! Такой чуши Макс совсем не ожидал услышать. Определённо, бак свистел у родителя. По крайней мере, здесь и сейчас.
Всхлипнув от накатившей жалости к самом себе, мальчишка улёгся на живот, сложив руки под грудью.

Какая-то полная безысходность. Ну, нет правды в этой жизни. Ладно, за мышь ещё можно. Сам дурак, мог бы и догадаться, что Юлька не при делах. За комп тоже. Хотя, сами спровоцировали. Один ноут никак сыну не купит, другую из-за стационарника не выгонишь. Лгать, говорит, не хорошо. А доносить - хорошо, стало быть? Даже если донос ложный...

[Папа]

- За что получишь, понятно?
Этот вопрос родитель задавал всегда, прислушавшись к совету детского психолога. Нет, воспитывать ремнем оный никого не призывал, а вот говорить о проступках, за которые будет наказание - очень рекомендовал, утверждая, что дети некоторые вещи видят иначе, в силу физиологических особенностей мозга. Макс сейчас наверняка не так видел. Сынишка не слюнтяй и просто так заранее нюниться не станет.

[Жули]

Ситуация из-под контроля окончательно вышла. В папиной принципиальности сомневаться не приходилось. Если она донесла на братишку, то и свидетелем расправы станет вполне ожидаемо. И что папа ей поверил, как старшей, уже само по себе было мелкому поучением. Ремень - это слишком. Даже такой, какой бывает у папы - от силы раз десять, за вранье или за опасные глупости.
- Па, не надо. Прости Макса. Он не будет больше.
Братишку в такие моменты Юльке всегда было жалко.

[Максим]

Ну, что за иезуитство? Скажешь "да" - по сути, признаешь вину, в том числе и ту, которой нет. Скажешь "нет" - ещё и добавят. Для понимания.
- За то, что живу с клеветницей и доносчицей. - вырвалось как-то само, и очень зря, скорее всего.
На самом деле, на папу Макс сейчас был в разы больше обижен, чем на Юльку. Да, Юлька тупая курица, вредина, врунья и ябеда. Ну, так это почти все девки такие. Да, это Юлька донесла про ноут и подкинула журнал. Но с Юлькой война. Мы же не обижаемся на противника, за то, что он в нас стреляет? Мы стреляем в ответ. А папа... папа предатель. Любишь его, доверяешь ему, а он вот как. Готов любую гадость сыну приписать. Ладно бы, всыпал за мышку дохлую. Ладно бы за ноут, хотя половина вины там на нём. Но журнал... ведь этого же не было!

Юлька, конечно, со своим "больше не будет", как всегда, мимо кассы. Знает же, что приговоры никогда не отменяются. Но зато, типа, добрая. Хотя, если честно, не она же решила, что ремень нужен. И не просила даже. Да и чушь всё это. Макс будет. Только осторожнее теперь. Конечно, когда попадётся, его ткнут носом, что не оправдал, мол, доверия сестры. Иезуиты, одно слово.